- Падре, к Вам пасититель. – еблет секретаря с давольнай улыпкай прасунулса в раскрытую дверь.
- Шли иво нахуй! – епископ был нивнастраении и нихател никаво принимать.
- Но, падре, этат пасититель чем-та азадачен. Можыт иму нужна помащь? Ведь аказание помащи страждущиму – эта наша прямая абязаннасть!
- Харе песдеть, уебанец! Зави этава песдюка сюда. Толька быстра! Мине мессу служить нада. – епискап патянулса в кресле и, глатнув чаю, принялса ждать паситителя…

- Здравству    йте, свитой атец. – пасититель нервна пириминалса с наги на нагу.
- Здравствуй, сын мой. Што привело тибя в храм Гасподен? Чем можыт памочь тибе церкавь в тваих помыслах и деяниях? Можыт ты хочиш испаведацца в сваих грехах?
- Да ну нахуй! – на лице паситителя атабразилась гамма чювств, каторую свищенник мгнавенна улавил, - Я вот чо пришол, падре…
- Ну-ну, смилее, - патталкнул к сути разгавора епископ, панимая, што начало мессы ниумалима приближаецца.
- Я к Вам па кадравым вапросам.
- Чо? – епискап ришытельна нипанимал.
- Ну, па кадрам. Вапросы у миня вазникли. К кадрам.
- К каким фпесду кадрам? Ну харашо, задавайти, - атветил епискап и с ужасам начял фспаминать, хто у ниво работаит в кадравам дипартаминте.
«Навернае атец Джорджио чо-та натварил блять, - думал епискап, - гаварил я ему, што нюхать кокс нихуя небогоугодна! А он свайо заладил – «если п Бох хател, штоп я нинюхал, то Он хуй бы разришыл». Вот падлюка блять! Типерича разберайся из-за ниво!»

- Я спирва спрашу Вас, падре. Ебацца – эта грех?
- Хуййасе, вапросики! – епископ выпучив глаза сматрел на паситителя, - А нахуй ты спрашываеш, сын мой?
- Вы мне тут сваи цырковные штучьки бросьте! Атветьте пряма на вапрос: грех ебацца иле не грех нихуя?
- Ну канешна не грех! Если ниибацца, то мы скора все умрем нахуй! И тагда наступит полный песдец, Содом с Гоморрой, так сказать. Я бы дажы утачьнил, што эта будет што-та типо песдецкава апокалипсеса.
- Ага, - сказал пасититель, - то исть если я ебу сваю жыну, то эта нигрех.
- Канешна не грех!
- А если ни я ебу сваю жыну?
- А хто блять ебет тваю жыну?! – в ахуе ат услышаннава спрасил епископ.
- Ну, я чиста гипатетически спрашываю, - атветил пасититель, - хулиганы, например, какие-та.
- Если хулиганы, то эта песдец какой грех! Гареть им за эта вечьна в аду! – каг на пропаведи грамагласным голасам заивил епископ.
- Ага, панятна, а если нихуя не хулиганы ебут маю жыну?
- Чо ты блять миня туд разводиш? – епископ взбесился, - Ты скажеш наканец, хто выебал тваю жыну иле нет, штоп я принял ришение?
- Ваш патчиненный.
- Хто блять?!
- Атец Корнелио.
- Песдиш! Ведь песдиш! Ему пат сраку лет! У ниво уже и хуй нистаит нихуя! Нахуя ты на свитую церкавь нагавариваешь, сволачь?!
- Да не пиздю я, бля буду, падре! – пасититель папятилса к вхадной двири, - Вы тут эта, разбиритесь с атцом Корнелио, а то мине нихуя нинравицца, што он ибет маю жыну. Такая вот хуйня.
Дверь закрылась за паситителем…

- Атец Корнелио, вы ебались сиводня? – хитрые глаза епископа сматрели на тщедушнава старикашку, сидящева напротиф.
- Ну да, присунул адной падруге. – атветил свищенник.
- А нахуя ты блять присунул замужней бабе? Тибе што, манашек мала блять? –рассвирипеф вскричал епископ.
- Да иди ты нахуй, настаятель хуеф! – атец Корнелио фстал и прадолжыл, - нада панимать тикущий мамент блять! Церкафь идет в массы! И ваще нада читать инструкцеи! Помниж, каг в «Пастарских пасланиях»? Нед? Таг я напомню блять! «Хороший служитель» церкви это тот, который не только "проповедует" Слово, но также и "практикует", и "продвигается" в Слове Божием.  Понил, иблан? Паэтаму каво захачю – таво и выибу!



Источник - http://korrespondent.net/strange/585787