Все, кто не далбайоп, знают, что каждый шестой жытель планеты - кетайец. Нам в этом отнашенеи пока везет. Есле прайти па улетсе и пащетать, то кетайцем будет примерна каждый десятый. Вот Омереке непавезло. Там есле щетать, то кетайцем и будет каждый шестой. Каждый фтарой будет негр или мексеканец иле индус и только один из двадцати будет обычным челавеком, но только внешне, патамучто эта коренной пиндос.

Кетайцы мало того, что плодяццо как кролеги, но есче и расползаюццо па всему миру как мандавошке. А каждый шестой(это у них магическая цыфра) ис кетайцеф что-небуть посылает на родену - бапке, карты местнасти с указанием где есче может паселиццо милион-другой саатечественнекоф... А каждый шестой из этих шестых шлет чертежы падводных лодак и самальотоф вераятного пративнега. Причом для этого идет на немыслимые ухищренея. В свабодное от работы в кетайском рестаране или в одной из банд время такой кетайец заканчевает Гарвард и паступает инженером туда, где делают падводные лодке, напремер.

Фсе. Песдец. На первава кетайца в ваенном инстетуте мало кто обращает внеманее. Кетаец - он, сцуко, маленький, вежлевый и незаметный. Ходит сибе па институту - "Здрасьте, извенити, падвиньтесь пазалуйста, а то мне не видна, что там на чертежэ у Вас... Пазвольте я сфатаграфирую на паметь... Спасиба... Паднимите пазалуйста крышку вот этого заибательскава преборчега... Щолк! Щолк! Мозна вот этат двигатель на паметь? Спасиба...". Но когда каждый шестой сатруднег инстетута стал кетайцем, работа прастого инженера за кульманом стала напаменать пресс-канференцыю. Стоит только инженеру взяццо за корондаш, чтоп пачесать, к примеру за ухом, как мигом сабераюццо штук пять кетайцев и запечатлевают розавое ухо инженера ва всех праекцыях. Деректору стали паступать жалобы на боль и резь в глазах от фотовспышек. Впрочем, кортина и ему была знакома. Ни одно совещанее, даже личное - без штаноф с секретаршей не проходило без сливающихся в непрерывный треск щелчков затворов кетайских мыльниц.

Таг бы оно и шло, есле б один обарзевшый кетайец не папрасил деректара заверить чертежы сваей личнай потпесью.
- Ли, атъибись, иди к Щварцнегеру, за афтографам. Я ж прастой деректар, что в имени тибе маем?
- Ну тавались дилектара-а-а, патпешыте пазалуста, - пачтительна пакланилсо кетайец, - осинь трудна даказывать, что чиртижы настаясие, гаварят сам наресавал!
- Ну давай я пазваню и паттвержу, куда званить?
- Ф Кетай званить нада, тавались директара, Великому Кормчему званить нада.
- Эта, пастой, эта что, ты ф Кетай чиртижы пасылаеш, чтоле? Ой, бляяять... Ах ты сцуко! Мне песдецъ, мне пездецъ! - забегал дерекатр па кобенету, хватаясь за голаву и нажымая на все падряд тревожные кнопки.

Ли разачарованна пожал плечами, сабрал чертежи ф каропку и пашол на почьту, где ево папрасили задержаццо на менутку, но наебале и задержиццо он на 24 года.

http://lenta.ru/news/2008/03/25/eng/