Ну наканецта блять не пра пиндософ! Прастите, уважаемые фтыкатели, не магу сдержывать сльоз умиления, снова и снова прикладывайусь к запатефшему графину (ага, галавой), патамушто на этот раз веселая история фстиле «Карты, деньги, вдва ствола» праизашла в Бухаресте - сталитсе адной из маих самых любимых стран «Бальшой семерки долбоебизма» - Румынеи. А хуле вы думали: раз зима на насу, то фсе румыны отожрались и сасут лапы ф берлогах? Хуя, благодаря краткавременному потепленийю два еблана-шатуна выползли из сваих убежищ, чтобы па афицияльной версии разжыццо бабкаме на свежые лапы, а на самом деле в ачередной раз порадовать мир своим непавтаримым национальным оглоебизмом.

Таг вот, два вышеупомянутых еблана, патревожэнные нефпесдушным солнышком, взревеф и вырвав нахальных блох вместе с клочьме шерсти, вылезли из берлоги и стали дико азираццо в поисках пречины весьма хуйового настроения. Пречина оказалась банальна – суровая зима еще даже и не наступила, а зверский бадун от перебрадифших в жывоте овощефруктов тока началсо. В небе горнами Иерихона ревели снегири, солнце атбойным малатком хуярила па буркалам и дажэ самые лехкие дуновенийя ветра сшыбали апесдалов на землю. «Поибень какая-то», - решыли далбайобы, выкатили из берлоги сонный нидавольный пипилац и пахуячили в сталитсу разжиццо баблом, залить пажар в пузе и просто позанимаццо любимым делом всех румынских национальных героеф: пострадать хуйней.

В это время в адном из банкоф Бухареста не в меру агрессивная местная бабужко, па всей видимасти страдайущая нарушэнным биоритмом, ворвалос в памищение и жосцко атписдела вялых ахраннекоф и кассироф при помасчи атборного цыганского мата и дубовай клюки. Затем она загребла в авоську 40 штук вечназеленых апесдалов в париках, швырнула это фсе дабро на переднее сиденье сваей инвалидной каляски и папыталось включить старческий фарсаж в направлении бара «Нахуй/фпесду пенсию. Жызнь гавно». Фарсаж упорна не хотел просыпаццо, один из охраннекоф уже успел доползти да заветной кнопачки и вызвать джыдаеф, когда кашолка вспомнила, что проебала любимую клюку в жоппе самого толстого кассира, и старужко, кряхтя и папердывая, папесдавала абратна в банк, пракленая свой склероз и всех роцтвеннеков Альцгеймера до седьмого калена. Каг оказалос, не зря.

Нашым героям, выехавшым из-за угла пад вялый реф сирен, перед васхищенными йоблами прецтала висьма жываписная картино: на площяди толпилас, пела и танцевала хуева туча джыдаев на конях с гитарами и медведами, из дверей банка выползало нидавольная бабужко, волоча за сабой на клюке визжащего кассира, а прямо под носом стоял распахнутый пипилац с горой бабла на переднем сиденьи. Не став отвлекаццо на бесплатное шоу у банка, ебланы тутже схватили авоську и, радастна улюлюкая, размахивая нагайкаме и паказывая факи, погнали ревущий пипилац назад в берлогу. Вся площадная песдобратия, постояф минуту в ахуе, развернулась и кинулась в пагоню, дажэ бабужко, не расстайущаясо с клюкой и кассиром. Невъибенная пагоня  прадалжалась ровна минуту, кагда у наглых варишэк ниажыданно закончилсо бензин.

После еще минутного залипа в кучерявых башках, когда аперидившая всех бабушко ужэ расхуярила авто клюкой с жывым набалдашнегом и цепка схватила долбоеба с баблом за йайтса, вадило пришол в сибя, пацелавал пасиневшэго друга и старужко в оскал на пращянье, вытер скупуйу слезу ап галстук нищястного кассира и включил съебатор такой силы, что унел на еблете с собой палавину пипилаца. А бабужко и воришко ужэ через полчяса повязали вовремя падаспевшые джыдаи. В данный мамент оба лежат операционной, где скрюченную артритом руку бабужко атсоединяйут от уже беспалезных гениталий. Поиски вадилы планируеццо прадолжыть с наступленийем весны, сразу с прабужденийем самых рьяных защитнекоф правапарядка.

не стоит недооценивать предсказуемость тупости