Вот уш сцуко песдетс, так песдетс! Ачивиднае нивираятнае приходет к нам в гости! Индийские медики адним махом правернуле на хую фсю астальнуйу миравуйу медецыну! Фронцузские врочи, пересадифшые еблет мертвеца какойто пелотке, проста сасут па сравненею с нивротъебическим дастижэнеем врочей в чалмах. Навасибирский доктар, савсем нидавно вырастифшый нос пацыэнту из всякой падручной хуйни, узнав пра подвег индийских эскулапов, просто рыдал в канвульсеях и исступлённо рвал воласы на сваих гладкорасчёсаных (с) руках. Таг што жэ удалось сделать бравым херургам из страны, щедро абосранной священными каровами? Щаз роскажу!

Сотне людей стекаюццо в бальницу индийцково горада Калькутта, штобы лично павтыкать на местнуйу знаменитасть Самбу Роя, каторый с ниебически умным видом сидит и держыт в руках кусок сопственнова черипа. Истествинно, што наш кариспондент тожэ нимок астацца в старане от этова перформанца и, росталкевая лактяме жолтожоппое носеление, в первых рядах прарвался в старый барак, каторый здесь пачимуто упорно называют цынтральной бальнитсэй. Болие таво, нашыму кориспонденту какимто образам удалось пабиседовать с лечащим врачом этова пацыента и дажэ адин рас выгаварить ево имя – Ратан Лал Бандиопадхяй.

Наш кариспондент застал доктора ва внутреннем дворике барака, прастите, бальнитсы, за реалаксирующим працэсом сазерцанея засохшэй каровьйей лепёжки. Нимнога пасетовав на свайу занятасть, мол “Ходют и ходют, блять! Зоебале ужэ эти журнолизты! Работать нихуйа нидают, ибать вас в мозк нифритовой палочкой!” любезный доктар Ратан Лал Бандиопадхяй всё-таке сагласилсо дать кароткое интырвьйу.

Кариспандент: Скожыте, о светило, штожэ праизашло с этим парнем Самбу Роем?
Доктар: Да этот распесдяй просто ылектрек. Нидавно по апкурке палез чинить правада на сталбе, ево и уебало, бу-га-га-га! А и нехуй блять!
К: Ну-ну, очень интересно! Штожэ было дальшэ?
Д: Ну привезли ево ка мне. Кожа на башке абгарефшая, валос нет! Чистый блять квазимода, ебиевомать! Вот я паржал тагда! Ну, хуле делать, намазал ему башню ёдам, да и выписал дамой впесду!
К: Таг, очинь интересно!
Д: Ну вот. А чирез нескалько месяцэф кожа вся слезла и палучилсо такой Франкенштэйн, што яебу! Патом я зометел, што черепу тожэ пришла песда! Костные ткани начели атмирать, а вскоре у долбойоба атвалилсо кусок черипа. Я как увидел – ахуел! Таг и сказал тагда ему: “Фсё парень! Скора ты встретишься с Шывой лично, блиа буду! Пиридавай ему превед, если чо, бу-га-га-га! Вопщем чуваг, наченай заготавливать дрова для пагребальнова барбекю! Клянусь золотыме яйтсами Будды!”
К: Я хуею, доктар! Скарее роскажыте, штожэ было дальшэ!?

Доктар ниспеша паправил затейлево уложэнный на галаве засаленный пададеяльнег, сасредаточился и по-хазяйски пустил лёхково шэптуна, после чиво прадолжыл свой увлекательный росказ.

Д: Ну, снова смазал ему дырявый кателок ёдам и толька хател апять выпесать ево дамой, как вдрух зометел, что на месте старова черипа у нево растёт новый кусок! Я аш сцуко прихуел ат такова аткрытея! Чирез три месяца этат хуило будет савиршэнно здаров! Палучаеццо, што я вылечил этова ебантея! Можэт быть дажэ йодом, ы-ы-ы-ы! Типерь я тожэ праславилсо на весь мир! Канешно не на столько, как этот сцуко хуеплёт, с запасным черепом, но фсё-таке!
Ладно, довай чуваг, пеши про меня статьйу! А сийчас фсё, песдетс, у миня прийом начинаеццо!

После этова индийское светило пассал в ведро, задвинул ево пат кушэтку, привычным двежэнеем сагнал рой мух со стерилизованных инструментаф, высмаркался на пол и, придирчиво асматрев сваи руки с грязныме нагтяме и прабарматаф “Фпезду, и так сайдёд!”, начел прийом бальных.

Ну а наш кориспондент паспешыл скарее саапщить эту сенсацэйу из мира медецыны всему прагресивнаму чилавечеству.

Орегенал и аццкая фатаграфея этова черипа