Ахуеть, оказываеццо в Бангкоке (взарвафшийсо хуй – пер. с англ.) тожэ страдают от таких неприятных чюфств, как «недогон», «недоперепил», «полубодун» и прочяя падобная хуета. И вот, адин из местных ускаглазых алкашэй-рецидивистоф, снедаемый среди ночи каг раз от одного из таких мироощущений, пораскинул пару минут содержимым жолто-коричневой емкости для хранения нахуй ему не нужных мазгоф на предмет савершыть ограбление века, и тут жэ обратил внемание на ближайшую бакалейную лафку, заманчева глядефшую на прахожых темныме витринаме, табличками «закрыто фпесду» на семи языках и старажэвой акулой в будке на цэпи.

Прокрафшис мимо старой, глухаватой и ужэ плохо видящей в темнате акулы, грабитель лофкими приемами муайтай разбил себе ап дверь калени, локти и чердак, патом, догадафшис, расхуячил булыжнеком витрину и варвалсо в важделенную лафку. На этом фантазия его тутжэ иссякла, и, схватиф пару ботлоф пива, ахуефшый ат безнаказанности чюваг, не долго думая попесдавал в хозяйскую спальню, где завалилсо с грязныме кедами на кровать и приготовилсо устроить небальшую оргию с добытым пивом и вернай правой рукой. Вскоре, наш апесдал набухалсо в хлам и, умудрилсо наебнуццо с бутылкаме и правой рукой пряма пад кравать, где и мирно задрых в лужэ ароматной тайской бливотенки, абильна преправленной бангкокской абассакой..

В это время в магазин приперсо усталый хозяен, у которого, в отличие ат грабителя, праблем с дагонкай не было, и каторый уже был настолька пахую, что дажэ не заметиф расхуяченную витрину, патрепал верную акулу, ничяянно обрыгаф ей плавник, и сразу папесдовал к сибе фспальню, прихватиф еще пефка и снимая адежду на хаду. Там он сразу жэ завалилсо спать, забиф на пиво и в упор не заметиф бухую тушку пад кроватью и аццкий шмон в памищении. Ат удара хазяйским тулавищем через ржавые пружыны унд цынофка сверху, фаза сна грабителя перешла из састаяния «труп» в састаяние «труп храпящий сцуко так, шо хуй заткнеш» и спустя некатарое время хазяин, на данный мамент слехка более адекватный стал испытавать некий дискамфорт ва сне.

Ему пачимута стали сниццо верталеты, тигры-людаеды, фтарая мировая, в каторай он дажэ не учявствовал и фсе крупнейшые вадапады мира, каторых он в глаза не видывал. Очнуфшись от асобенно жуткого сна, в каторам он летел в жистяной бочке из–пад пива по Ниагарскому вадападу, задевая все уступы и выпукласти рельефа, маментом пратризвевшый хазяин услышал аццкий храп, раздавафшийсо прямо из-под места дислокацыи его тощей жеппы. «Не, бля, это на жеппу не пахожэ, тем более у меня сичяс запор», - падумал хазяин магазина, с апаскай поглядеф на медленно покрывафшееся трещинаме акно и звинящюю люстру, и астарожна прасунул ебальнек пад кравать.

Увидеф такое зрелище и шмон пад краватью, хазяин слехка разнообразил мазаику на палу сопственнай бливотай, и, канешна жэ вызваф местных джыдаеф, уебал к сибе в погреб с целью уйти в глубокий запой са всеми запасами наличного алкоголя. А прибыфшие местные менты, смогли разбудить ахуефшего варюгу тока при помасчи трех матюгальнекоф и лехких удароф дубинкой по йайтсам, и, пагрузиф его тушку в тележку патрульного рикши, укатили прямиком в Бангкок-Хилтон, где таг беспечно дрыхнуть местные афтаритеты, ясен хуй ему ужэ не дадут. Дальнейшая судьба акулы неизвестна.

нехуй спать на рабочем месте блять