Сиводня в нашей колонке трэш и хоррор. Фтыкай, падонак, ниссы. Место действия – славный сваим гастепримством гарадок Масква. Именна тут, на кладбище имени гаварясчей абизьянки Робинзона Крузо - Пятницы, где па слухам пахаронен настоясчий Буденный верхом на лошади, среди ночи праизашол крававый инцыдент. 

20-ти летний маладой чепушила (назавем иво по укаренифшейся традицеи Коля) в настроении «ибучяя синяя грусть» гуглял па кладбищу в поисках закуси и цвиточькаф на продажу.  На худой канец, он надеялся, выибать какую-нить ниглубако прикопанную песдятинку. «Жолтые тюльпаны у-о-у-о», - нопевал пат свой сапливый нос наш херой и вдрук наткнулся на интересный иму памятник. 

«Валентина Степановна Порядочная 1936-1965. Харошенькая какая, и не пожила сафсем», - патсветил Коля фонариком овальный партрет и ватащил хуйц. «Ва-а-а-алечка, штож вы так рано крякнули? А магли бы быть сичяс впалне ибабельной старушкой, пенсию получять, кефир кушать. Я б вас на руках снес в дом пристарелых, за квартиркой бы вашей присматривал», - мичтательно заблеял Коля и нескалька рас парывиста агалил залупу. «А вот я вам счяс, хуем в нос ткну, Валентина Степановна. Как вы на это пасмотрите? – тут раздался глухой треск нипонятнава праисхаждения аткуда-то ис-пат земли, - Атрицательна? Очинно нам это похуй. Да не переживайте вы так. Я ж понарошку, раскапывать нибуду, выибу вашу сипатичьную носопырку на фотографии». 

С этими словами Калюсик палез на жылезный штакетник. Са стараны магилы паслышался шорох. Удивленный Коля навел рескозть на источник шума и увидел, как ис сырой земли выползает нихуя не чирнобыльский крот-переросток с лопатой, а злоебучяя тварь ф соплях и цвитной касынке на босый череп. Носойоп решил сьебацца, но тут поцчуйствовал, как чья-та нивидимая рука схватила иво за шкварник, припадняла и насадила «тазовой областью», то есть тазовой сракой, на острия агараждения.

Раздался такой крик, будто зловесчяя Валентина Степановна аткусила Коле фсю жёппу вместе с кусочьком простаты. «Блядь вы порядочная, Валентина Степановна. С гнильцой.  Пращяйти, наша фстречя была ашыпкой», - праарафшись, сказал Коля и папытлся извлечь ис сибя инородный предмет пад название «аградка острая копьевидная» методом барона Мюнхаузена. А именна, тянуть сибя в разный стороны и са всей дури за патлы, сначяла на галаве, а потом и на мошонке, но уже ат безысходнасти.  Посли чиво, уныло свесиф ношки, снова включил параходную сирену в ратавой поласти с тегстом «Пиу-пиу-пиу! А-а-а-а-а-а блядь!»,  што на всех езыках мира означяет «Спасите наши жопы». 

Приехавшие на вопли спасатели сняли Колю вместе с куском забора и ф таком виде доставили в больничьку. Па дароге Коля рассказывал пра Валентину Степановну, но спасатели только ржали, катаясь по полу, и спрашивали, не было ли у Колямбы в роду приведений по материнской линии и не ебался ли он в децтве с барабашкой?
  – Куда иво? – спрасили в регистратуре. – Может, сразу в морг? Он уже са сваей аградкой. Запасливый, сцуко, – но на всякий случяй атправили прижэчь йодом лишаковые дырки и анус для профилактики.

Типерь Никалай ажидает, заведут ли на ниво угаловное дело па статье «Насаживание грязной жеппой на частную сопственнасть». Он срет фонтанчегом ф три струи, зато намного быстрее, и не задержывает очиредь в макдональдсе, за што иму агромная благадарнасть ат храничезки усираюсчихся пасетителей.