С тех пор беспрерывно я плачу и пью…
Вс. Емелин

Она называла меня "хуемах",
Ах, как же давно это было!
Тогда в моих старых протертых штанах
Стояло большое любило.

Пусть не было бабок,  но баб  —  до хуя.
Я всех перетрахал в округе.
Но только скрутила судьба и меня:
Я втюрился в эту подругу.

Мы с ней  познакомились в баре. Она
Пизду мне свою  предложила.
Я сразу спросил, а какая цена?
Она мне сказала: "Мудила!

Мне денег не надо. Мне нужен лишь ты
И хуй твой, огромный и  твердый.
Твои раскусила я сразу понты.
Тебя я послала бы к черту,

Но больно елдак твой хочу пососать,
Хочу, чтобы ты мне впердолил.
Ногами хочу я тебя обнимать,
Хочу я…. ну, ты меня понял!"

Мы к ней завалились. Горела свеча.
Романтикой там и  не пахло,
А просто отключен был свет Ильича.
Ее я шестнадцать раз трахнул.

Да, вру я, конечно. Четырнадцать раз
Входил я в ее захолустье.
Когда захотел я в пятнадцатый раз,
То понял, что, сцуко, не пустит.

Мы много ебались, опять и опять,
Она очень громко орала.
Но вдруг перестала пиписька  стоять,
Потом насовсем перестала.

Вначале я просто виагру купил
И выпил ее неумело.
Но ужас какой-то все члены скрутил,
И тело мое заболело.

Очнулся в больнице. Виагра была
Дешевой китайской подделкой.
Я плакал: "Вся жизнь моя даром прошла!" — 
И уткой кидался в сиделку.

И баба моя от меня уплыла,
Как лебедь по летнему пруду.
И вроде  в душе не осталося зла,
Но как ненавижу паскуду!

Пусть годы проходят, но я не живу,
Не вылечить старую рану.
С бутылки акцизную марку сорву
И пью сам с собой по стакану.

Я  снова в поношенных  драных штанах,
Все бабы  меня позабыли.
Она называла меня "хуемах",
Ах, как же давно это было!