Витя с децтва был на редкость ебанутым ребёнком. Это заметила ещё его мама,
когда видела что абасравшись Витенька не плакал как все нармальные дети, а
радастна гагатал, и са фсей дури ебошил ручёнками па децкай жидкой дристне.
Когда па телевизору паказывали "спокойной ночи малыши" Витя танцевал в сваей
краватке под финальную мелодею, и незамедлительно абсирался, при этом засранай
аказывалась вся краватка, и еблище было у нево разукрашено гавном как у индейца
нах.

Дальше больше. Когда Витя подрос его любимыми развлечениями стало пердеть и
срать. Пердеть он был тот ещё мастак. Бывало он вшутку глушил нахер и атравлял
сваих друзей поднася сральник к их головам. Ещё у него был хамичок па кличке
Кеша. Вот этая бедная полуаблысевшая зверюга и вынасила на себе фсю тяжесть
пердильных развличений ебандея. Например Витя сажал Кешу в пакет, и затыкал
выход из него жопай, затем он мощно пердел, так что пакет раздувался, а бедное
животнае стараясь выжить, начинало пиздрячить внутри пакета так что Витя насилу
удерживал его. Но при этом ебланище дико ржал и говорил что у него в руке живой
пакет. Ещё он любил пугать бабушку. Когда та готовила на кухне пельмени, он
подходил ссзади с досочкой в руках, прижемал её к свой бзде, и резка пердел.
Доска делала звук пердка, таким будто позади бабушки завадился трактор, отчево
бабушка резко падпрыгивала, сама кстати нешутачна навалив, а Витенька съёбывался
аставляя за сабой убийственный шлейф. Витя валил сматря теливизор, пытаясь
делать уроки, кушая блять. Он лихо подражал сабвуферу из девятки своей жопой. К
концу дня на его портках абязательна присутствовал
тонкий налёт кала, так как трусы служили газавым фильтром.
Одноклассники называли его пердуном, ебланом, засерей, Витей-гавном, вобщем
дружба у него никак нискем нескладывалась, потомушто фсем быстра надоели "дёрни
чеку", "зацени пердок" и таму падобное. Учился он плохо, так как его пастаянно
выганяли с уроков за порчу воздуха, и нарушение тишины. Дети из соседних классов
пугались, так как Витин пёрд, и там было слышна нехило. А физрук, воевавший в
Афгане, один раз не выдержав пердовай атаки, и потеряв нахуй крышу увидел в Вите
душмана, и неслабо отхуячил его, при этом неистово матерясь и пытаясь заткнуть
злаебучую дыру баскетбольным мячом.

Мама водила Витю к психологу, но наследущий же день любой врач атказывался
работать с ним, так как Витя на вопрос к ,примеру, "Сколько тебе лет?" пердел
пятнацать раз, и срал в штаны. Нада сказать мама сама заеблась уже постоянна
выгребать из ванны Витино гавнище, так как унитазы полудурок просто не
признавал. Когда его силой сажали на унитаз он брыкался пердел, и орал как
уёбистый арангутан. Ей так же надоели постоянные Витины пердки. Любил он
асобенна натерпевшись, встать поспедь комнаты пастойки смирно, и вдруг
напряхшись, уебенить себе со фсей дури кулаком по животу, при этом получался
такой страшный срачь, что мама серьёзно опасалась за целостность нижнева белья
Витеньки. Иногда он при этом прижимал к жопе хамячка Кешу. Нередка, делая так
Витя абдристывался, гавнина текла из штанины, а далбаёб, прыгал вокруг сваей оси
и радостно кричал: "Абасрака! Абасрака!".
Один хер знает что испытывала его жопа при неестественна сильных пуках, но такой
сейсмической активности, выдержала бы не каждая жопа. Не выдержала и Витина…

Из-за многлетнего жуткого перденья его задный праход пакрылся трещинками, и
каждый раз пукать было всё больнее и больнее. Однажды особо наевшись любимого
гороха и ржаного хлеба Витя, дал сваей жопай
такого пердача, что собака жившая в соседнем доме сашла сума и начала после
этого испражняца только стоя на передних лапах и зажав в зубах хвост, а Витя
резко схватился за свою бедовую перду и дико заарал. Мама с бабушкай вместе
отодрали его руки от жопы, и увидели в шортах дыру. От ануса осталась
безобразная рвань, с кровью и дерьмищем. Врачи еле отыскав ихнию квартиру,
неуспели спасти Витеньку. Его паследними славами было: "Ай бля! Больно бля!
Больна-а-а-а!" Вот так вот.


P.S. Аписаные выше события являются плодом бальнога ваабражения афтара. За любое
совпадение с реальными событиями, афтар извиняетца, и глубако сочувствует.