Я всегда относился к женщинам за рулем с плохо скрываемой ненавистью. По моей шкале ненависти женщины за рулем занимали почетное четвертое место – после пидароф, тещи и долбоящика. Правда, долбоящик можно вырубить нахуй, а можно вообще не включать. А этих подруг на дороге хуй выключишь, даже блядь на другой канал нихуя не настроишь.

Хуеугольный камень вражды к этому явлению заложен еще в моем падоначьем деццтве. У родителей была подруга, которая пиздяшила на отцовской 21-й «Волге». Пиздец, эта курица на броневике, судорожно вцепившись в руль, на каждое мимо проносящееся дерево, или машину, или поворот орала «Ой, мама!!!» и приходила в состояние, близкое к истерическому экстазу. Никакая трава так не способна изменить сознание человека, бля.  Эта ёбаная «мама» до сих пор звучит у меня в ушах, резью отдаецца в тех отделах мозга, которые отвечают за аццкий хохот и пердеж.

Блядь, да для них машина – это косметичка что ли какая. Встанет на перекрестке и начинает намазывацца бля перед зеркалом, пиздец, медитирует – похуй на то, что на дороге творицца. Месяц назад одна подруга мне в бочину въехала. Вышла из офиса, посмотрела на машину – «некрасиво как-то припаркована, блядь». Залезла в эту свою косметичку и давай жопой на дорогу выезжать, к новому месту парковки примеривацца. А тут у нее, как она потом рассказывала, мобильник зазвонил, а он в сумочке бля, а она на заднем сиденье. Девица во время этого маневра поворачиваецца к заднему сиденью и начинает в сумочке рыцца (содержимое типовой дамской сумочки – это вообще пиздец, но речь сейчас не об этом). Пока мобильник искала – пиздык, тресь, ебысь – прямо мне в правую переднюю. Выскочила из косметички и глазами хлопает – как это блядь такое могло случицца.
Я понимаю, что дело здесь нихуя не в непроходимой тупости автомобильных девиц, дело в том, что они просто по-другому воспринимают этот мир и всё. Но дорога должна подчиняцца железной логике, и нехуй лезть туда со своими косметичками, создавать лишнюю опасность и приводить всех в состояние тихого и не очень тихого ахуевания. В общем, хуёво я относился к девкам на машинах.
Пока не увидел её. И дело нихуя не в том, что это потрясающей красоты женщина, которая охуенно классно водит тачку. Она не торопилась и не суетилась, она была просто выше всех дорожных мелочей, и нудные мелкие дорожные неурядицы не липли к ней. Это удивительно – мне казалось, что так рационально и интуитивно четко может ехать только прожженный деляга, а не хрупкая красивая девушка. Она излучала мягкий и ненавязчивый свет, ее красивые глаза были приветливы и спокойны, ее милое лицо подсвечивалось легкой улыбкой. Я поблагодарил судьбу за то, что поехал с ней на ее машине, а не взял свою. Я мог бы вечно так плыть с ней, в этом созданном ей мире, и неважно куда.
- У меня нет музыки, - сказала она, - ты будешь моей музыкой. - Она умеет находить нужные слова. Я буду твоей музыкой, дорогая. Я буду бесконечным и чувственным блюзом нашей с тобой дороги, буду пробуждать страсть и приносить легкий ветер покоя, буду всегда витать где-то здесь, потому что ты мне нужна.
Она посмотрела на меня своим внимательным лучистым взглядом и улыбнулась. Мы летели по бесконечности и были счастливы.
И с этого момента улетучился весь мой негатив к автомобильным дамам. Внутренним взором я вижу её – и мне ахуенно.