Малыш шёл по набережной Москвы-реки, довольно бормоча себе что-то под нос, изредка зажмуриваясь от удовольствия и делая руками непонятные движения. Дело в том, что этот малыш.. хотя какой он малыш? Ему уже почти тринадцать, почти чёртов возраст, который, к счастью, чёртов пока для милых девочек, чей организм расцветает половой распущенностью и увядает затем на энном аборте. А наш мальчик шёл себе и шёл и отчаянно фантазировал. Ему нравилось фантазировать о разном: о том, как однажды он придумает очень сложный прибор (о назначении которого он как-то ещё не думал), и в честь его открытия будут рукоплескать мохнатые профессора, а Танечка из параллельного "В" класса, конечно, будет поражена и обязательно наградит его поцелуем; он представлял себя штурмующим вражеские самолёты, закручиваясь в стремительном пике и поражая, во всех смыслах этого слова, противника искусными фигурами высшего пилотажа. Надо признаться, что подавляющее большинство сюжетов он черпал из остросюжетных и зрелищных фильмов. Голливуд очаровал его раз и навсегда совершенно непонятной, но удивительно зрелищной "Матрицей" и с тех пор не ослаблял своих чар. Малыш почувствовал вкус экранной пищи для своего наивного, но полного сил воображения. Фильмы он смотрел запоем и с тем же рвением продолжал их в своих мечтах. Сейчас он шагал, витая в мире "Небесного капитана и мира будущего". Он уже чувствовал себя тем самым бравым лётчиком, мчащимся на помощь худосочной Гвинет Пэлтроу, чью роль с не меньшим успехом исполняла его не менее худосочная соседка по лестничной площадке, Ленка. Иногда он конструировал из своих рук крылья и закладывал сам себя в затейливые виражи, не переставая имитировать звуки пролетающих мимо и взрывающихся в небесной синеве ракет. Наконец он заметил, что приближается к мосту, и понял, что предстоит совершить опаснейший трюк: пролететь под мостом на бреющем полёте, чуть ли не касаясь крыльями пыльного бетона и, вылетев с другой стороны, встретить неприятеля неожиданным шквалом огня. Такая опасность могла смутить любого, но только не нашего отважного пилота. Его даже не смущало то, что, в принципе, трюк не был уж так опасен (дело было у моста, что соединяет театр Эстрады с противоположным берегом). Всё человечество замерло и приковало свой взгляд к нему. Самолёт влетал под мост.. Однако мост был не столь узок, чтобы вылететь из-под него спустя мгновенье. Признаться, он даже был скучен и сер, что навевало некоторое уныние, и наш малыш заскучал. Теперь он просто шёл прямо, глазея по сторонам.
      -Эй, ты, бля!.. Стоять!! - гулко раздался чей-то голос.
Малыш покрутил головой по сторонам и увидел обладателя голоса. То был невысокий подросток в грязной джинсовой куртке и таких же грязно-протёртых джинсах, неряшливо завёрнутых в армейские ботинки. Он стоял, чуть покачиваясь у бетонной стены, глядя, словно, сквозь малыша. Малыш остановился и удивлённо смотрел на невменяемого подростка. Мама, к сожалению, не учила его идти прямо в таких случаях, делая вид, что ничего не слышал.
      -Иди сюда, бля! - заорал вдруг подросток, старательно смещая ударение на "бля".
Куда? - пронеслось в голове у малыша. Куда идти? Он сделал неуверенный шаг назад, чем привёл стоящего перед ним отморозка в бешенство.
        -Ах ты, сука, бля!! Я тя щас… - с этими словами он поднял что-то с земли и вдруг яростно швырнул этим в мальчика. Тот уже собирался-таки задать дёру, но не успел. Обломок кирпича, запущенный со молодецки подростковой силой, стукнул его в лицо и тотчас он зажмурился. Он не понимал, что происходит, и схватился руками за онемевшее лицо. Когда он обрёл способность видеть, то заметил, что ладони густо покрывала кислотно-алая кровь. В тот же миг первичный шок прошёл, и нечеловеческая боль пронизала все изломанные камнем лицевые кости. Хотелось заплакать, но для этого пришлось бы морщить лицо, что сопровождалось адской болью. Единственная мысль пронеслась в его головке - за что? Но тут же и эта мысль вылетела вон, выбитая ударом ноги. Удар, впрочем, был не в голову, а в хиленькое, ещё толком не сформировавшееся детское туловище. Однако били тяжёлым ботинком и били с солидного размаха, поэтому мальчик упал ничком на шершавый асфальт и тихонько захрипел. Следом был удар кованым каблуком по челюсти, рвавший все эпителии и ломавший половину нижних зубов, затем серия ударов в живот, в лицо и, наконец, в промежность. Малыш не шевелился. С лица и изо рта его обильно текла кровь. Пальцы рук были размозжены каблуком. Он был мёртв.
Подросток шумно отдышался. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя. Жаль, что он не успел познакомиться с малышом и встретить в нём друга. А, ведь, он так же любил фантазировать на тему фильмов. Он тоже представлял себя бравым героем, уничтожающим врагов. Он любил фантазировать здесь - под мостом. Тут было очень уютно и романтично. Пачка колёс делала его мечты такими реалистичными, а мальчик был так похож на сына паршивой мерзавки Сары Коннор, что Терминатор не мог не выполнить своей почётной миссии. Теперь Терминатор, покачнувшись (сказывались неполадки системы движений), неспешно двинулся в поисках портала. Будущее ждало его.

mozgi