Как-то с милой в осиновой роще
Возлежа в шалаше в неглиже
Был застигнут любимою тёщей -
Нелюбимой, канешна, уже

Укоризна в глозах полыхала,
Но страшнее любых укоризн
Та осина, которой махала
Чтоб разбить черепушки до брызг

И икаю во сне до сих пор я,
И пускаю тугую струю,
И слегка леденею, как вспомню
Озверевшую тёщу свою...

Приходил в эту рощу намедни
Был поддатый - красивенько шёл
И в один бугорок незаметный
Вбил двадцатый осиновый кол!