Кавеер на:

http://udaff.com/ask/108193.html

Мой друг Бутч очень сильный. Нет. ОЧЕНЬ сильный. Ему 35. Следовательно, боксёром ему быть ешё 2-3 года.
Но я никогда не спрашивал об этом, и скорее всего никогда не спрошу по причине того, что он съехал из солнечного Лос-Анжделосе, в бомжеватого вида страну Бора-Бора (деньги он получил, кинув меня на тотализаторе, но мне  пофиг).
Днём я, как и все нормальные люди в моей бригаде, пытался наказать Бутча за кидалово. Посмотрел на часы, переходя дорогу, было около полудня. Меня захватили мысли о случившемся. «Я готов Землю расколоть, но найду этого ублюдка. Если Бутч поедет в Индокитай, я хочу чтобы там в бочке из-под риса сидел наш человек».
Дальше последовал удар белой «Хонды», перестрелка, жирный продавец ломбарда, удар дробовиком в морду, и воспоминания обрываются.
Я просыпаюсь оттого, что кто-то поливает меня холодной водой, причём весьма настойчиво. Помню, от страха сердце ушло в пятки, чему в немалой степени способствовали образы из таких отличных фильмов, как «Deliverance».
Почувствовав же знакомый аромат Лос-Анджеловских ментов, успокоился, но потом снова ахуел. Мент по имени Зед начал смеяться, рассказывать считалочки и намекать на еблю. Он начал смеяться и шептать о том, что дескать, надо «выводить Урода», чтобы не мастурбировать на всякую ерунду, а «ебать нигера в комнате Рассела». Тогда мне не пришла в голову мысль, а почему бы ему не вызвать в таком случае проститутку? Попросить друга? Ёбаный стыд! Блять…
Ну, а дальше понеслось... Не хочу думать, что… Потом «моя любимая в прошлом полиция» напоила меня коньяком. Почему я не воспротивился, не убежал? Не знаю. Может быть, свою роль сыграли наручники и кляп?
Когда алкоголь основательно ударил в голову, дверь распахнулась, и Бутч зарубил Марвина катаной. Освободившись, я засадил Зеду заряд дроби в яйца. Далее я сам сделал несколько больших глотков коньяка и… вызвал ПАРУ НАШИРЯВШИХСЯ НИГЕРОВ С ГАЗОВОЙ ГОРЕЛКОЙ И ПЛОСКОГУБЦАМИ, И ОНИ ХОРОШЕНЬКО ОБРАБОТАЛИ МОЕГО ДРУГА-ИЗВРАЩЕНЦА.  Я его жопе инквизицию устроил!

Последнюю неделю, засыпая, я вспоминаю предстмертные стоны Зеда. Наутро Бутч исчез из города, но я всегда буду помнить его слова: «Zed’s dead, baby, Zed’s dead…»