***
Мне все чаще кажется, что я схожу с ума. То ли от женщин, то ли от самого себя.
У меня развивается паранойя.  Наверное, мне давно пора в клинику.
Вот только поможет ли?
Не знаю…
***
На огонь приятно смотреть в лесной глуши, отправляясь с отцом в первый поход. И даже не так приятен огонь, как игра его бликов на гладком лезвии ножа. Ножа, которого тебе выдали, как главному, оставляя на ночь сторожить покой старших. Помню тогда себя: еще не окрепший толком, сопливый – семь лет всего, а уже с ножом.
Помню, как папа снимал с пояса тяжелый охотничий нож, и как я, не отрывая взгляда, смотрел, как он передает эту драгоценную вещь мне. Помню слова, которые он мне тогда говорил:
    - Возьми. На всякий случай.
    - Зачем?
    - Ты же остаешься часовым. Сегодня ты отвечаешь за безопасность лагеря. Надеюсь, ты не заснешь. Часовому, сам знаешь, спать никак нельзя.
    - Ладно, - сказал я.
А ведь будто вчера все было…
Дядя Петя и папа ушли, а я повесил нож на широкий армейский ремень и вытянул клинок  из чехла.  Лезвие было ровным и плавным, словно меч у древнего воина.  На металле дрожали оранжевые змейки отблесков. Нравился мне тогда нож – перебрасывая его из руки в руку – я точно знал, что появись неожиданно враг, у него не будет против меня никаких шансов. Я, радуясь отведенной мне должности часового, перерубил ножом несколько веток,  бросил в костер, повесил над огнем ведерко с водой и снова лег, развернув на траве старое одеяло.
  Странная вещь память… я не знаю, что было вчера, но прекрасно помню, что думал тогда, лежа в самой чаще леса где-то под Могилевом.
  Мыслей у меня было немного, да и мысли были совсем простые: что небо совсем черное, и что деревья, обступившие поляну,  еще чернее. Что вершины их хорошо различимы на этом небе. Что все верхушки острые, но сразу видно, где сосна, а где ель или береза. Простые мысли ведь совсем, ерунда даже, а не мысли. Вот только тогда они казались мне важными. Даже сейчас кажутся важными. Возможно, они такие и есть. Не знаю. Никто не знает.
  Потом, помню, вершины стали медленно кружиться надо мной. Я резко  сел, стряхивая с рук прилипшие к ним длинные иглы сосны. Стало чуть легче, даже спать расхотелось. Ведь сейчас спать не положено, нельзя - часовые не спят, а деревья не кружатся. Они стоят и сторожат покой спящих. Я лег, повернулся на бок и стал смотреть в огонь.  Огонь был очень ярким,  и я опустил веки.
Вечный огонь на площади Победы все также горел, редко уходя в сторону после очередного дуновения ветра. Я отвернулся, направляясь в метро. Там будет хорошо и прохладно, там нет этого июльского солнца и этой изнуряющей, отбирающей последние силы жары. Я даже облизнулся, вспоминая лесную прохладу, царившую во время моего первого похода. Вернуть бы те времена еще раз… Я мотнул головой, отгоняя налетевшее на меня воспоминание.
На меня все чаще налетают ненужные воспоминания. Мама говорит, что это я расту. Лучше бы уже не рос. Так легче.
Говорят, что все плохие истории начинаются с красивых девушек. С милых, прелестных, очаровательных и прекрасных девушек. И даже если это правда – я готов вляпаться в любую историю ради нее… или все-таки не готов?
Она была слишком красивая, что бы быть настоящей: меня внутри даже страх пробрал, от этой красоты. Слишком красивые глаза, слишком красивое лицо, и слишком, черт побери, красивая грудь. Слишком много слов слишком. Ведь у нее, наверняка, есть парень, и, наверняка качок. Нет, друзья, с такими девушками лучше не водиться – себе же легче.
Я попытался развернуться, пытаясь уйти в безмятежную прохладу метро. «Ну давай, Кир, давай, уходи. Не стоит к ней подходить. Не надо.» Но я повернулся и медленно пошел к ней.
Я чувствовал, как обмякает тело, я был весь поту, ноги меня не держали, хотелось сесть, даже нет, хотелось упасть на пыльный тротуар.
- Привет, - сказал я, улыбнувшись. Голос был чужим.
- Я с незнакомыми парнями на улице не общаюсь, - ответила она с улыбкой.
Боже, это было больше чем улыбка… великолепное личико, и белоснежная, заряжающая позитивом улыбка. Если бы бог был женщиной, он улыбался бы именно так.
Что говорить дальше… я теряюсь… плохо. Совсем плохо.
Девушка с интересом рассматривает меня, снова улыбается.
«Была не была, все равно ничего не теряю» – пронеслось в голове.
- Я хочу узнать только одну интимную подробность твоей жизни...
- Ну, попробуй... – ее глаза  на секунду растерялись.
Все, теперь уже можно было действовать открыто – девушка растерялась, а значит беседа просто так не прервется.
- Какая у тебя любимая поза в сексе? – я улыбнулся.
- Ооооо. Вот значит как. Нет, этого я тебе точно не скажу.
- Почему?
- Ну мы вообще не знако... – ее взгляд снова теряется, улыбка пропадает напрочь.
Я, не давая ей закончить, встреваю:
- Меня Кириллом зовут.
- Лиза, - девушка вновь улыбается.
- Ну, так что? Ведь мы уже знакомы, да и ведь ничего страшного не может произойти, если я узнаю твою любимую позу, просто может потом мне будет проще. – Я вновь улыбаюсь, хотя уже ненавижу себя самого. Пикапер чертов.
- У меня вообще-то есть парень.
- Я сомневаюсь, что у такой девушки как ты, есть только один парень... ведь так?
- Ты меня раскусил...
- Вот видишь, - снова улыбаюсь, - я умею читать женщин, но только...
Я не успеваю закончить, как она резко перебивает меня:
- Сверху.
- Что сверху? – делаю вид, что не понял. Теперь нужна маленькая пауза. Пол секунды, не больше. - А-а-а-а сверху! – радостно восклицаю я, вновь улыбаясь. - Замечательный выбор! Это мне говорит о многом!
- О чём именно?
- Ты очень любишь искать приключения, ненавидишь стоять на месте и обожаешь развлекаться...
- Да, это обо мне. – Говорит она, вновь озаряя идеальное личико этой прекрасной улыбкой. -  А как ты узнал?
- Любимая поза в сексе говорит о многом, но эти детали можно обсуждать не один час… Кстати! – деланно восклицаю я. - А где ты больше всего любишь развлекаться?
- В клубах.
- А днём?
- Бары, парки.
- Отлично! Кстати, сегодня у меня есть великолепная возможность показать тебе всю прелесть развлечения в парке. Как ты смотришь на это? Ты ведь не сможешь отказаться сходить в парк, развлечься и детально обсудить тему поз с человеком, который знает об этом очень и очень много?
- Ты меня заинтересовал, вот только пойдем мы совсем не в парк…
Похоже, день на сегодня удался.
***
Клыки появились неожиданно. У девушки что-то происходило с лицом: отвисала нижняя челюсть, зубы удлинялись, искривляясь. Вновь блеснули длинные, теперь уже нечеловеческие клыки.
Вы когда-нибудь кончали в панике, убегая от вампира? Я, похоже,  да.
Не помня себя от страха, я выскочил в полутьму прихожей. В спальне вампир, вампир! Но ведь их не существует, не существует - это детские страшилки, не больше чем фантазия. Я обернулся, пытаясь убедить себя, что в комнате одна лишь Лиза, и никаких кровососов рядом.
В комнате действительно была лишь Лиза. С видоизмененной челюстью, голая, стоящая на коленях, с открытым ртом и все еще с изумлением в глазах.
Значит, не привиделось, значит, вампиры на самом деле существуют. Все-таки не врал дядька Лукьяненко.  Как там у него было?..
- Дневной дозор! Выйти из сумрака!
Девушка медленно перевела взгляд на меня, усмехнулась. Глаза ее сверкнули тем веселым кошачьим блеском, когда мышка обречена и будет съедена.
- Я не мышь, я человек! – почему-то вырвалось у меня, когда я уже закрывал дверь и подпирал ее стоящей рядом антикварной тумбочкой. Тумбочка была то ли чугунная, то ли каменная, но весу в ней было килограмм сорок, если не все пятьдесят. Сразу вспомнилось, как в детстве тягал полные мешки картошки в кузов машины, пытаясь заработать на новый телефон.
А теперь бегом из квартиры, черт с ними, с деньгами и одеждой – пускай забирает. Я рванул вперед, к входной двери.
Шаг, второй третий. Еще не успевший отойти от недавних сексуальных приключений член вилял из стороны в сторону, что здорово мешало и отвлекало. Так что, на четвертом шаге, то ли от страха, то ли от этого болтающегося «друга» я потерял равновесие.
В кино, главные герои, падая на всякие предметы интерьера, ломают их без особых для себя последствий – так что я, падая  на небольшой декоративный столик прихожей, был уверен, что мне будет не больно. Зря, конечно. У столика с легким хрустом отломалась лишь одна ножка - я же, хорошенько приложившись челюстью, упал рядом с ним. Оттолкнувшись, я вновь вскочил на ноги, приблизился к двери, пытаясь открыть последнюю.
Поворот кругляша замка вправо влево, надавливаю на ручку – безрезультатно. Я инстинктивно подхватил обломок заостренной ножки, и в надежде использовать ее как рычаг, сунул последнюю в щель между обналичкой и дверью.
И снова ничего. Дверь у вампиршы была современная, да и замок был новым, кодовым. С расчетом на то, что бы воры остались в квартире, словно в тюрьме.
Я, тяжело втягивая душный воздух прихожей, осел на пол возле двери. И что, вот так умирать? Голому, будучи съеденным вампиром? Не самая приятная судьба…
Хотя нет, стоп, Кир, стоп. Когда меня укусят, я тоже стану вампиром. Вампиром! Ведь вечная жизнь, лишь иногда отрываясь на закуску человеченкой, - лучше чем смерть? Лучше. А если и тут фильмы врали? Если она меня сожрет всего и переварит? Какой тогда из меня получится вампир? Правильно – дерьмовый.
Я нервно усмехнулся. Надо же, жить осталось несколько секунд, а во мне проснулось чувство юмора. Вовремя.
Я все еще продолжал скрести ногтями дверь, в отчаянной попытке открыть замок, когда вся квартира заходила ходуном. Последовал глухой удар, словно в спальне находился по меньшей мере крановщик с ядром для сноса стен.
Не знаю, чем вампирша лупила в дверь, но после второго удара, та с глухим хрустом слетела с петель. Не помогла даже чугунная тумбочка в полцентнера весом – Лиза оттолкнула ее одним касанием изящной ладошки. На секунду меня обдало затхлым воздухом, царившим в помещении. Еще мгновение, и девушка стояла передо мной: глаза все еще горят, клыки, правда спрятаны – уже что-то. Я поудобнее перехватил сломанную пополам ножку.
- Давай мы поступим так, - отчаянно стараясь сохранить спокойное лицо, предложил я. – Ты оденешься, уберешь клыки, и мы поговорим. Как серьезные люди.
Девушка улыбнулась:
- Я не человек. И я несерьезная.
Она действительно не выглядела слишком серьезной - загорелая блондинка восемнадцати лет. Милая улыбка и высокая упругая грудь придавали ей еще более неопасный вид.
- Послушай, - вновь взмолился (внутренне, разумеется) я. - Даже если ты уберешь клыки, я все равно не смогу тебе ничего сделать.
Девушка слегка нахмурилась.
- Даже если ты сейчас развернешься и уйдешь одеваться, я ничего не смогу тебе сделать!  Ты же видишь...
- Вижу.
- Я не могу разговаривать в такой обстановке...
- А зачем мне с тобой разговаривать? - слегка удивилась вампирша.
Сейчас я мысленно ликовал.  Чем  больше  сейчас будет сказано, тем меньше шанс,  что  чертовка меня сожрет заживо. Убить человека, с которым разговариваешь, не так-то легко... правда я  не  был уверен, что это правило относится к вампирам. Да и правило это я тоже видел в каком-то проклятом кино. Надеюсь, хоть здесь не соврали.
- Ты ведь собираешься меня убить? - поинтересовался я.
Девушка молча кивнула.
- Смерть от укуса - самое страшное,  что  только  можно  себе представить. Поверь, я это знаю.
- Убивал? – заинтересовалась Лиза.
- Работа.
Вампирша прищурилась. Она явно поняла.
- Так вот, - придавая голосу  самый  доверительный  и  дружеский  тон, продолжил врать я, - если уж ты голодна и хочешь меня сожрать, -  скажи, хотя бы, за что. Это не так уж и сложно, верно?
- Верно, - неожиданно легко согласилась девушка. Подошла к стоящей у шкафа-купе опрокинутой тумбочке, присела на нее, глаза ее перестали гореть, вновь став голубыми. Она меня явно не боялась и сидела спокойно, понимая, что сейчас ничем не рискует. Я  сидел у двери, голый и совершенно беспомощный. Тонкая заостренная ножка стола удобно лежала в правой руке, но применить ее сейчас было просто невозможно. Девушка покосилась на мое оружие – словно собиралась в случае необходимости оторвать его вместе с кистью.
- Что я сделал тебе не так, Лиза? – Я осторожно, что бы острый взгляд вампирши не заметил моего маленько маневра, слегка повернул голову. – У тебя кончились деньги? Поздравляю, тебе повезло, я не последний человек в Дневном Дозоре. Ты талантлива. И удачлива. Я скажу тебе, каков код карточки. Я не злопамятный и не расскажу об этом инциденте никому в офисе. Тебе ничего не будет.
Лицо девушки дрогнуло.
- Мне не нужны деньги. И никуда ты не уйдешь.  Достаточно  того,  что  ты подошел ко мне.
На мгновение в прихожей наступила тишина. Потом  я  спросил  -  очень тихо:
- Как давно он тебя бросил?
- Три дня назад.
- Дружок, извини, я не хотел. Правда, не хотел. Ты мне на самом деле нравишься. Ну как я… ну что мне…
- Но ты меня пикапил! Ты соблазнял меня - нарочно! Я знаю, что тебе хотелось, что вам всем хочется – «ненавижу баб, эти болтливые сучки вечно хотят продолжения отношений».
Что я, по-твоему, не видела твоих манер? Ты лебезил и зубоскалил лишь для того, что бы затащить меня в постель! Боялся, и, тем не менее, говорил свое. Скотина!
Голос девушки стал тонким, срывающимся. И я с ужасом  понял  -  она взвинчивает себя. Взвинчивает, чтобы броситься на меня.
- Я ненавижу пикап, поверь. Зачем мне нужно было...
- Ну да, ты влюбился в меня, - с презрением предположила девушка.
Я поперхнулся заготовленной фразой. Как объяснить  этой сумасшедшей вампирше, что действительно в нее влюбился? Как передать тяжесть на сердце, и смазывание красок вокруг, от прилива гормонов? Момент, когда я ее увидел, нельзя ей передать – все равно не поверит, у нее сейчас разбито сердце. Хоть и вампирское.
Да, я влюбился. Я хотел познакомиться с ней, не смотря ни на что. Мне нужно было это знакомство, мне нужна было заполучить ее. Любым способом и методом. Вот только человек не любит сложностей, а поэтому всегда выбирает самый легкий путь. И пикап – один из них.
Я признавался в любви. Как умел, как меня научили. Я знал, что занимаюсь пикапом, знал и не мог себя остановить. Мне нужна была она. Лишь она.
- Лиза, у меня так получилось. Я не пикапер, так уж вышло. Я говорил что умел, и меня при этом занесло…
- Ты врешь, - безжалостно сообщила девушка.
Она чуть подалась вперед, поднялась, аккуратно приоткрыла рот, обнажила белоснежные клыки и медленно подошла ко мне.
- Слушай, - ощущая ледяной холодок на коже,  сказал  я.  -  У меня большие связи в Дозоре. Ты не сможешь меня убить просто так, понимаешь? Тебя выследят, за тобой придут и сделают  с тобой такое, что укус покажется лишь избавлением.
- Ты врешь, - едва заметно заколебалась девушка.
- Нет. Ты видишь мое тело - на нем уже есть укусы. – Я слегка повернул шею, показывая вампирше две розовые точки – оставленные мной еще в детстве, когда я наткнулся на торчащую проволоку – крови тогда много было. Пацаны со двора еще меня несколько лет после этого вампиром дразнили – уж очень на настоящий укус рана походила. – Люди, перенесшие укус, после этого не живут. Меня латали лучшие медики Дозора, понимаешь?  - Если тебя вылечили от этого, то оживить тебя вновь им тоже труда не составит. – задумчиво произнесла она. – Я убью тебя и уйду из города. И даже если ты воскреснешь – я все равно рискну.
Я закричал.  Мысленно,  конечно. Ложь не помогала, вампирша если и верила в мои слова, то это на ее намерениях никак не отражалось. Она потеряла веру в жизнь, и теперь ей все равно кого убивать. Обидно. Я очень любил эту жизнь и девушек, делающих ее столь приятной. Любил, и потерял все. Навсегда. 
- По крайней мере, - тихо попросил я, - ты можешь убить меня  руками. Пожалуйста, не мучай меня. Разбей мне голову, а потом можешь выпить меня до дна. Лиза внимательно осмотрела меня, с особым вниманием оценивая  затылок. И покачала головой:
- Не уверена, что смогу убить тебя одним ударом...
- Тумба, на которой ты сидела, весит около пятидесяти кило. Довольно тяжелая для снаряда. Можешь размозжить мне голову прямо ей. Возле нее, лежат брюки. В них, в левом кармане, деньги и кредитка. Код карточки -  пятьдесят шесть - тринадцать. Все это теперь твое. Убей меня безболезненно.
- Ладно, - девушка, вновь втянув клыки, направилась к брюкам.
Я приподнялся, чуть подался вперед, готовый прыгнуть на вампиршу сзади.
- Как он тебя бросил? - поинтересовался я. Еще раз взглянул на ножку стола. Острая. Шею должна проткнуть. Хорошо.
- Я его не устраивала…  -  оглядывая карманы объяснила вампирша. – что-то там у него стряслось... Эй, здесь  только  деньги,  карточки нет...
- А и не будет -  прыгая вперед,  выкрикнул я.  Шершавая поверхность импровизированного кола плотно лежала в руке. Девушка повернулась, поднимая взгляд,  и  замерла, глядя на мой незатейливый полет.
- Ненавижу баб, - прошептал я. - Жаль, что не знал, что тебя бросили – соблазнил бы сознательно.
    Зазубренный обрубок деревянной ножки устремился вампирше в шею. Когда самодельное оружие было в миллиметре от шеи вампирши, резкий укол боли заставил меня вскрикнуть. Рука, хрустнув под тонкими женскими пальцами, дрогнула,  и тонкий деревянный кол скользнул вдоль шеи девушки. Теперь закричала  та  - или от  страха,  или  я  ее  все  же  зацепил.
Вампирша присела, ударяя меня в солнышко. В голове расцвел фонтан оранжевых брызг. В следующую секунду был глухой удар о стену. Потом из меня толчками, вместе с блевотиной начала выскакивать кровь.
- Дурак, ты Кирилл. Книжек начитался. Нет никакого Дневного Дозора. И не было никогда. – вампирша засмеялась, ударяя. – Да и кричать надо Ночной Дозор. Внимательнее читать надо было, дурачек.
Когда маленький кулачек, совсем нестрашный, коснулся моего лица вновь – я забыл про боль в руке и хлещущую из меня кровь. Я весь стал болью. Это уже случалось, но тогда меня били семь скинхедов. Но они все были людьми, наверняка, людьми. И тогда я, по крайней мере, мог верить, что отомщу…
Я кричал недолго - через секунду у меня  уже  не  осталось  сил  на крик. Через полторы минуты невыносимой муки я потерял сознание - ослепший,  оглохший, с отбитыми органами, которые уже наверняка были мертвы.
***
Я обнял ее мягко, даже с нежностью, мне не присущей.
- Кирилл…
Игнорирую, беру ее за упругую задницу.
- Ну Кир…
Вновь не обращаю внимания на ее слова, целую Лизу в шею...
Ее голос тяжелеет, что она уже себя не контролирует... глаза ее горят похотью. Теперь она согласится и на минет, даже сглотнет не поморщившись.
Перед моими глазами вновь встает ведение, как меня убивает эта самая Лиза, потому что ее кто-то там бросил.
- Лиза, ты знаешь, давай завтра. Вот мой номер. – Протягиваю ей визитку. – Извини, дела.
***
Ну нахуй этих баб. Не дай бог на самом деле откусит. Лучше быть параноиком, чем нормальным, но без члена.