Уж, коль истории из жизни, то знавал я одну деваху – ужосблянах:

Часть 1. Девятый

- Не надо этого делать, незачем, – девушка осторожно сделала ещё один маленький шажок к парню, стоящему на табурете в центре маленькой комнатушки с петлёй на тонкой, почти цыплячьей шее.
- Не подходи ко мне, - истерично завизжал юнец, брызжа слюной. – Не подходи я повешусь.. Ыыы
Он ревел и верещал уже минут десять без остановки, грозя удавится назло каким-то там людишкам не понимающих и не принимающих его творчества…

  У штатного милицейского психолога и по совместительству – переговорщика с самоубийцами Леси Девушкиной с самого утра ну очень болела голова… ну прямо адски… а тут ещё этот. И визжит-то, сука, как резанный:

  Он, оказывается, - Поэт! на литературном сайте (надо заметить – в большинстве никому неизвестном), а там  его «Поэзиюнах» назвали просто – кэгэачипом (цэ такэ?)! И какое-то хладнокровное существо незатейливо попросило его – ебись в рот!  А он им всем покажет… он докажет… он - бла-бла-бла…Г

Леся, стиснув зубы, держалась из последних сил, слушая эту белиберду. Голова психолога после вчерашнего – Ийехуу – реально «раскалывалась» на части. Она стояла в полутора метрах от поэта и скучающими, мутными очами осматривала комнату. Присесть её решительно было негде, да и не на что, поэтому Леся продолжала стоять как истукан, сжимая в руке маленький саквояж из жёлтого кожзаменителя.
- Да не орите вы, я прекрасно слышу. Как вас зовут?
- К-ко-оля.
- Так вот Николай, этого делать не надо! А знаете почему? Потому что в «том» мире самоубийц не очень-то и жалуют, - Леся, ткнув пальцем в потолок, озорно подмигнула отроку. – Будете и там распоследним говном! Стоит ли менять шило на мыло? Уж, коль Ко-ля… бгы-гы…решился, так делайте всё по уму.
- К-как это – п-по уму? – растерялся парень.
Девушкина присела на корточки, выставив напоказ коленки обтянутые тонким капроном. Поставила на пол саквояж, поместив его аккурат между собой и табуретом (с фронтальной стороны висельника),  немного повозившись с пряжкой, раскрыла. Нутро саквояжа был доверху забито землёй -  жирным, унавоженным  чернозёмом.

- Как-как… а очень просто. Ты не сам должен себя убить - тебя, по идее, должен кто-нибудь кокнуть. Вкурил? И задуманное вроде осуществил и на том свете - Почёт и Уважуха! Весь, короче, в шоколаде и при этом в белых перчатках, как не крути.
-  Чо-та  как-то
- Да ты не ссы, Коля, я в этих делах – спец, – Леся, как бы между прочим, достала из кармана своего пальто моток бечёвки и принялась медленно обматывать щиколотки парня. – Шы-ы-ы… не дёргайся, а то не ровен час упадёшь ещё, ни дай бог. Так о чём это я? А-а, пятый месяц, если чо, работаю. На вас, самоубийц, насмотрела-ась.. Ну чё, готов?
- К чему?
- Ну ты даёшь? – изумилась переговорщик, смерив его уничижающим взглядом. - К смерти, Коля! к смерти. О-о, да ты я вижу мандражируешь?
- А я это… передумал - залепетал юноша. – Не буду я, – и ухватился руками за верёвку на шее.
- Фу-у… ну наконец-то. А то я думала – прыгнешь… Премию за тебя получу, - мечтательно закатив глаза, промурлыкала Леся. –  Слышь, пиит, а прочти мне свои стихи.
- Прямо щас? – юнец опешил, переминаясь на табурете. - Э, а какое?
- Ну не знаю? что-нибудь из раннего.
- М-м,  ладно, кхе-кхе -  прочистив горло, Коля стал зычно декламировать:

Дайте мне свободу положения,
Дайте мне подробность описания.
Грядёт время полного забвения,
приносящее жестокие страдания.

Все умрут: убьют инакомыслие
изобьют, сгнобят инасказателей.
Только трупы на деревьях вислые,
тихо стонут в роли созерцателей.

- Гы… про висельников есть, зачо-от - осклабилась Леся и, ухватившись обеими руками за ножки табурета,  с характерным для физических нагрузок горловым хэканьем, выдернула опору из под ног юноши.
Вздёрнутый на верёвке, захрипел, пытаясь ловит ртом воздух, выгнулся дугой и закачался из стороны в сторону, цепляясь руками за удавку на шее. Девушкина  стремительно ухватила тело за ноги, практически повиснув на нём, гася амплитуду качения, и стала стягивать с него брюки и трусы. Вывалившееся наружу Колино «хозяйство» приняли в оборот ловкие Лесины пальцы
- Ого, Коля! Поэт ты, по правде сказать – говно, но причиндалы у тебя конские... Мужи-ик 

Леся вдруг, ни стого, ни с сего, поддалась внутреннему порыву (бабо, хуле?) и заглотила мужское достоинство Николая. Потом вынула его, оставит во рту только багряную головку и стала облизывать её языком, выполняя круговые движения. Продолжая двигать языком, заглотила член чуть глубже, снова достала его изо рта, облизнув залупу, опять заглотила. Когда член двигался внутрь её рта, психолог сжимала губы плотнее, чтоб создать наибольшее сопротивление.
Агония висящего на верёвке тела  уменьшалась, и Леся заработала быстрее; быстрее заглатывала и выпускала член, сильнее нажимая на него языком, всасывая как пылесос. Парень хрипел, лицо его приобрело землистый оттенок, изо рта вывалился лиловый разбухший язык с каплей слюны на кончике.

- Давай Коля, давай, - шептала Леся надрачивая хуй, уже, наверное, ни Коли, направив  головку в сторону саквояжа.  Из члена полилась сперма. Не выстрелила, а именно полилась – тугая, вязкая, белёсая; и длинным «шнурком» свесилась к саквояжу, сразу впитываясь в землю. Коля, или уже - ни Коля, до кучи ещё и обосрался…
- Ёпэрэсэтэ, Николай – ну ты в своём репертуаре, - отпрянув в сторону, зло зашипела переговорщик, но тут же осеклась, примирительно похлопав мертвяка ладошкой по ноге. – Ой, извини Колюнь. Тебе ещё всё человечество спасибо скажет, попомни мои слова. Ну, давай, не поминай значит лихом, пошла я. – И, закрыв саквояж, потопала к выходу.

Дома Леся устало поставила саквояж на подоконник. Ох, и распинало же сегодня её начальство: - Какой ты на хер психолог? Да у тебя регулярно вешаются. Это девятый случай. Де-вя-тый, понимаешь?!
Она устало взяла в руку детскую лопатку и пустой цветочный горшок. Аккуратно выложила туда часть земли из саквояжа, поливая водой. Полюбовалась немного и, оставшись довольной проделанной работой, придвинула горшочек к восьми точно таким же стоящими в ряд на окне: в которых, где больше, где меньше, произрастали корни мандрагоры – растения, выращенные из семени висельников.
Это был девятый, последний элемент, необходимый для изготовления…

Часть 2. Низвергая кумиров (хранцузская версия)

Леся абнаружила их с полгода назад в парке на алеи и раскусила-таки в них прищельцев. Блять, и как только люди их не узнают? Они, замаскированные под чиловегав - такие в «хозяйских» кепариках и обязательными барсетками в клешнях. Пощипывайа, спрятанными руками в карманáх растянутых треникоф, залупы,  дули на лавачке певас и издавали звуки ротавой поластью, привлекайа внимания глупиньких чилавечиских самочек: -  Деу-уки-и, у миня в носе козя-яуки-и – и патом жостка ибали им моск. Но сриди них был ОН...

Па классификации этат вид гуманоидов стоял в категореи «Зю» (супер-гипер-опасен). Абычна перемищаютса стайками по три-читире особи. На нашей планете эти твари зонимаютса внедрением паразитичных стандартов и разрушением мозга людей, для последущиво их унечтожения. Но примеченный Лесей экземпляр у них за самава Главнава. Даже в справочник видоф космических зохватчекоф зоглядывать нинада – ёбарь-тиррарист - как пить дать:
Прямохадящчий, огрессивный пришелец расы ПАДонГАв из галактики УД-548 о.Т. 28. При абнаружении подлижид нимедленой дезактивации страшнейшим из фсех аружий - барсекаловой бонбой, одним из основных инг… ингрид… (тьфу чорт, вот жеш словечко), карочи в состаф которой входят: кореньйа мандрагоры, обчим весом 450 гр. Огромный разрусчающий эффект и малый радиуз параженийа. Совладать с такой штуковиной могёт только матьорый и тринированый боец межгалактическава десанта, коим и евлялась Леся Девушкина. 

- Но сиводня им придьот канец… Мугагага – решила Леся, заточиф в одну будку всю мандрагору, дефилируйа па алеи.

- Здаров чипушилы, хатите пръятна провести время – Девушкина пошла на контакт с гуманоидами. Те плотоядно оскалились, хлопая друг друга по плечам. «Видимо выражают ниибичискую радость» - предположила Леся, иба па их тупым заточкам разобрать што-либо была решительно нивазможна.
- Ну чё, бум ибаццо?  – апосля долгова гыгыканья заговорил Главный, приспуская треники.
- Лады – протянула чириз губу Леся и бросила фразу-ключъ,  – я и в жёппу тибе дам отчпилить, если поциков своих выганиш.
Инопланетьйан как ветром сдуло. Правда, ни далеко. В ближайших кустах, фсё так же мерзка гогоча, арганизавали  наблюдательный пост.

Операцыя вошла в зоключительную фазу, и действовать Лесе предстояло очень и висьма виртуозна. Стинув с себя колготы и труханы,  она как можно эротишнее оскалилась:
- Ты чо, кросавчег, такой наприжонный? Давай я тебе памассажырую… Не-е, это йа помасашжырую пожжы - губами и языком - а чичас пока плечи и шею, штоб ты раслабилса, - и принялась тискать гуманоида натринироваными пальцáми. Мутоид прикрыв глозницы, откинул бошку жалом к верху на спинку лавочки - наслаждалси. Туд в ход пошла молниеносность. Леся, ни на секунду не прекращайа массаш, аккуратно, чёб не потревожить прибалдевшива зохватчика, закинула сначала одну ногу на спинку лафки, затем вторую и  в положении «дефекацийа» нависла сфинктыром-бонбомётом над рылом гуманоида. Напряглась, стала давить начинку – ровно (сноровка, хуле) 450 гр.
- Комондир, атас – раздалса из кустов ничилавечиский (ну эта понятна!) вопль – ЖОооПА-а-а!!!
Инопланетъян, выбежав из зарослей и, всё равно не успевая приблизитса, швырнул в девушку свою барсетку в надежде сбить её метким попаданием.
Досчитаф в уме да однаво Леся, скинуф личинку-бонбу и покрепче ухватившыс за шею мутоида, пружинисто выпрямила ноги, поднимаясь и увлекайа за собой голову зохватчига...
«Чпок» - соприкоснулась борсетка с какахой…
«Чмяк» - размазалась каричневая масса по иблу тиррариста…

Леся спрыгнула с лавочки и осмотрелась. Ёпте, профессиАнальная работа! Сама не запачкана, а «этот» - весь в гамне по самые ухи (малый радиуз дейстфия), и в роте немнога тожы... Барсекаловая бонба сработала чётка - теперь этому чудищу придёццо бесславно вернуццо в свою клоаку, где иво, ессесно, пустят на што? правильно – на воротниг…
А межгалактический десантниг Леся Девушкина пошкандыбала дальше шаритса па мокрым улецам раёна. Ей грезилась свободнайа от инопланетнова гнёта Земля…
   
За проявленную смелость и доблесть! мужество и отвагу! Лесю Девушкину заибашили крахмалоиды с планеты «Сириус-Б»… разумеется из бластеров…