Таракану Чингачкуку жилось не плохо в этой новой квартире, в которую он перебрался со всей своей семьёй из другой квартиры.
В предыдущей квартире тараканы пиздец как голодали, так как кроме пустых бутылок в доме ничего не было, даже хлебных крошек.
А после того, как бешенный хозяин, который любил лихо танцевать чечётку со своими воображаемыми друзьями гномами в состоянии белой горячки, чуть не задавил  всю семью Чингачкука, бравый таракан решил уйти из этого дома и поискать квартиру получше.
Чингачкук собрал свои пожитки и вместе с семьёй пополз к щели, которая вела в общий коридор, а там дальше на лестничный проход.
Чингачкук в последний раз посмотрел на танцующего на кухне чечётку хозяина, который кричал своим воображаемым друзьям гномам: «Эх, как хорошо то на душе, давайте гномы повеселее, будем зажигать всю ночь, йехууу.»
По щеке Чингачкука потекла скупая мужская слеза, он стал вспоминать былые зажиточные времена, когда стол хозяина ломился от всяких заморских лакомств и на пол падали нехилые куски ветчины, сыра, хлеба, а французское вино большими каплями летело во все стороны.
Эх, хорошие были времена, подумал Чингачкук. Раньше эта квартира считалась самой лучшей во всём доме и сюда постоянно ломились другие тараканы, которых Чингачкук беспощадно пиздил с помощью своих охранников, которых он нанимал за куски ветчины, но после того как бизнес хозяина рухнул из-за мирового финансового кризиса, еды со стола стало падать меньше и в конце концов еды вообще не стало.
Охрана Чингачкука разбежалась, так как нечем было им платить, а хозяин стал постоянно сильно бухать, и нахуярившись в говно он начинал танцевать смертельную чечётку, от которой однажды погибла тёща Чингачкука.
Сильная ностальгия нахлынула на Чингачкука по былым временам, он не хотел уходить, но голод и страх быть раздавленным невменяемым человек, танцуюшем чечётку, сподвигнул таракана Чингачкука на бегство из этой квартиры.
Чингачкук с болью в сердце ещё раз посмотрел на хозяина, после чего вытерев слезу, он скомандовал семье ползти за ним в щель, ведущую не только к общему коридору, но и к новой жизне.