Соседка моя, надо признать, пелотка в некатором смысле бп нихуйовая. В плане там сигарету стрельнуть или на пиво с утра попросить. Если чесна, то когда-то я даже подрачивал на нее в туалете в нежном школьном возрасте: симпатишная, хуле. Да тока ебстись нам было не судьба, ибо ей были интересны мужики с бабками и бухлом, мне же было интересно исключительно бухло, а денег не наблюдалось ни разу. Так и сделались несуньхуйвпизду друзьями. Ну и попросил я ее ирокез себе захуячить, поскольку ни опыта, ни всякой парикмахерской хуеты не имелось у меня. Соседка быстренько нагуталинила мне череп какойта жутко ванючей субстанциёй и, перекрестив, отправила на ска-панк какой-то там сейшн.

В клубе меня ждало довольно сильное, блять, разочарование: зал был наполовину забит детями возраста чуть старше периода полового созревания. Меня этот факт нихуища не устраивал, поскольку я собирался оторваться в слэме и уползти домой, а не выходить из клуба в браслетах со статьёй «Непреднамеренное убийство». А еслиб сунулся к сцене этим бы и закончилось. И носи мне потом, мама, пирожки с напильниками.
Запарковался я у стойки, невеселый весь такой. Тяну разбавленное пиво и тут подходит она: готическая, бля, тйолка. Хуйпайми че она оставила на панк-концерте. Начинает со мной знакомица. Линой, значит зовут.  Говорит, правда,  ни хера не понятно. Сначала думал - концерт, хули, громко. Хуй угадал.  Когда на улицу вышли, понятнее еёный пиздеж ни на йоту не стал. Оказалось у этой цамки Люцифера 6 дырок с железом в языке. Цветочком, ептать. Это был первый раз за вечер, когда мои яйца стали карабкаца в ужосе куда-то в желудок.  Второй раз был, когда по пути ко мне домой, нас тормознула нетрезвая гопота и начала задавать всякие разные интересные вопросы. В «Что? Где? Когда?» типа играть. Победа осталась за нами, поскольку до дома добрались не опиздюлившись мы. А вот о третьем разе подробнее.

Напоил я это дитя кладбищ чаем и начал приставать. Первый поцелуй меня малость шокировал: бля, вот Вы целовались с пелоткой у которой язык железный? Не просто с железом, а именно, полностью на хуй, железный?! Ни фига не баунти это, поведаю я Вам, когда в языке мяса не чувствуешь. Ну хули не отступать же уже. Снял платье с нее. Бядь, оба соска проколоты. Я начинаю опасаца: «Лина, у тебя в манде капкан, случаем, не зашит? А то я за хер свой как-то беспокоюсь, молодой я еще слишком…» Башкой мотает, нет, типа нормально все. Хуй тебе, думаю, готичка, не наебешь. Полез рукой проверять: пальцы не так жалко. Не, вроде нормальна там, пирсинга даже не обнаружилось. Я совсем осмелел, на елдак плюнул вошел в нее, фрикции совершаю. И все вроде ништячек, всем хорошо, отродье мое загробное глаза даже закатило, как вдруг… ОНО начало рычать. Не как дворовая собака, даже не как тигр или лев. Оно начало рычать, как, сцуко, сотона! Если бы в мою привычку входило держать рядом с кроватью осиновый кол, я бы без раздумий вхуярил бы этот девайс ей в душу. Но кола не было ни хуя. Я продолжал ее ебать, она продолжала рычать. Мысли в голове мелькали со скорстью сверхзвукового истребителя : обосраться и убежать, ни хуя, квартира моя, просто перестать ее драть, в пизду, расстроится, загрызет меня тут же, ебнуть ей в голову, к херам, вылезет какой нибудь ее покровитель из ада и пиздец земле всей, а я виноват буду, к хуям такие приключения. Остановился на мысли закончить побыстрее в надежде на лучшее, а при счастливом исходе позвонить Ван Хельсингу и записаться к нему в ученики…

К счастью, камрады, обошлось. Объяснила она свое поведение, тем, что проста в транс от ебли впадает. Мне от этого легче не стало: моральная травма на всю жизнь, хуле. До сих пор при виде готической натуры пелотак прыгаю вокруг себя три раза, кричу: «сгинь на хуй отсюдова через семь ворот с блядским присвистом, ведьма!!!», начинаю икать и обильно попукивать.