Уж сколько раз твердили миру,
Что чтобы лопать сыр и колбасу,
Не стоит теребить засаленную лиру,
Напоминая глуповатую лису.



Вароне как-то Бог послал кусочек сыра,
Не то чтоб малый, но и не большой.
Сидел он и проделывал в нём дыры,
Огромной, гладко выбритой елдой.

Тем временем, с упорством самосвала
Лиса невдалеке от дерева бежала.
Лисица видит ворона и сыр,
Вид сей идиллии ей красочен и мил.

Она, неторопясь, к нему хреначит,
Вертит еблом,
как ревизор на прокурорской даче,
И говорит так сладко, чуть дыша:
«Варона, ты хорош. Я хороша…»
И дальше в том же духе, тем же словом.
Варона - сразу хуй на полшестого,
Мол, стар я, болен, сед не по годам,
Трясутся руки, не стоит совсем елда.

И в подтвержденье слов роняет сыр,
К ногам от счастья аж трясущейся лисы.

Лиса нагнулась. В том была её ошибка.
На клюве ворона злодейская улыбка.
Он спрыгнул вниз. И еб её банально,
В уста, пизду, и в завершении, ректально.
Лисе, естественно, тут стало не до сыра.
Скорее б ноги унести от деда-педофила.
Таких изъебств сто лет не видовал уж мир,
Была бы жопа и пизда цела. Какой там сыр.
Лиса сбежала в панике, без туфель,
в мятом платье,
Варона поднял сыр  и радостно прокаркал:
Эх, рыжая, тебе ещё не по мозгам,
Есть сыр, соси-ка лучше бабл-гам.