Её трудно не любить, но у меня получается. Инстинкт самосохранения. Чтобы не убить. Или не спятить.
Она делает минет так, будто от этого зависит моя жизнь. Мне совестно перед соседями за наши ночи - она не любит сдерживаться.
Кто не знает её, тот счастливый человек. Кто узнал - без неё уже не сможет.
Её рыжей гривы хватило бы на три шикарных парика. Её глаза не имеют определённого цвета. Я видел их голубыми, серыми, зелёными...
Таких раньше сжигали на кострах.

Хочу встретить Новый год на даче, в горах. Ко мне издалека едет  друг с женой. Хорошо бы смыться от всех в безлюдье и дичь. Нужно, чтобы рыжая захотела того же. Иначе ничего не получится.
Всё срослось, и мы, пьяные и счастливые, скачем вокруг елки без игрушек. Друг воюет с тишиной и темнотой - нежданно оказался настоящим пироманьяком. Ближайшая живая душа за три версты.

Первое января, как всегда, стёрли...

- Какой у тебя друг классный! Был бы он без... без никого - ух, я бы им занялась!..
- С каких это пор деликатность вошла в число твоих слабостей?
- А и то правда...

Утром вылезаю в окно, чтобы откопать дверь от снега. Навалило по брюхо. Уже никто никуда не едет - до трассы километр. Одну задачу рыжая решила. Но как она избавится от законной помехи?

- Я Михалычу дозвонился! Он лопаты привезёт и лебёдку. А ещё хавчик и бухло. Надо встретить на трассе через пару часов.
Его жена довольна - она сможет уехать в цивилизацию! Дура...

Весь день чувствую себя хреново - ни есть, ни пить. Сердце через раз тикает. Он шутит: "Главное - не сорваться и не выйти из запоя!" Только рыжая знает, зачем мне плохо.
Домик вечером выглядит сказочно - на крыше снежная шапка, снизу засыпан по окна. Свечи на подоконнике. Два ровных столба дыма. Тот, что тоньше - из баньки. Снежинки опускаются медленно, как на парашютиках.

Ловлю себя на мысли, что все мы - киношные люди. Пейзаж, как в "Ночь перед Рождеством", снег, как в "Убить Билла-2" в японском дворике...
Курю третью сигарету подряд. Она выходит из бани и опускается в сугроб. Со скоростью падающего снега. Она сделала, как хотела.
- Шпионишь?
- Наслаждаюсь...
Подходит ко мне босиком, целует долго.
- Таких, как я, нужно душить в колыбели.
- Да живи уж, Рыжик!...

Три дня лопатами сносим километр снега. Друг беспрерывно шутит и прячет глаза. Дружище, я тебя понимаю. У тебя не было выбора. Теперь и ты принадлежишь ей...

Едем домой. На плече сопит она. Нелюбимая. Родная.
Я не люблю её. Поэтому она жива, а у меня есть друг.
С Рождеством, Рыжик!