Издохла явь. О парке я молчу.
Озябли вечно нежные берёзы.
И тишь глуши, примеривши порчу,
Несчастно дохнет сапою мороза.

Мой скромный вид в тужурке чумовой
Продрог насквозь до икр, до коматоза
И даже гладь, укутавшись в покой,
Гниёт жнивьём под сэндвичем навоза.

Пришла зима. Не ждали мы её.
Не ждала гладь и тишь пахучих елей.
Навоз не ждал, как впрочем и жнивьё.
Пришел пиздец! И в этом нет сомнений.