«Талант. Его ведь не пропьешь и не прокуришь.
Не проторчишь, не проебешь и не просрешь.»
Так думал он плывя потоком улиц,
Ложась под жизнь, как пациент под нож.

«Какой дебил! Зачем я с ним связалась.
Пол года жизни, куча денег, столько сил.»
Так думала она, она осталась,
Откуда он красиво так свалил.

Он был поэт, она была издатель.
Ему – под тридцать, ей – под сорок пять.
Такой союз бы ни один взрыватель
Не смог  ни разорвать ни подорвать.

«Но вышло так, судьбу не перепишешь.
И значит в этом есть какой-то смысл
Быть может завтра я проснусь на крыше…
На крыше мира!» – вдруг блеснула мысль.

И стало сразу както вдруг теплее
Его замерзшей в сумерках душе.
Нет, он не собирался дышать клеем
И был он равнодушен к анаше.

«Но вот  кокос, кокос – другое дело
Он для успешных, не для нарколыг»
Подумал он и тело полетело
Само кудато в сторону барыг.

«Салют.» « Привет.» «Два как обычно?» «Десять.»
«Что вечерика?» «Да, типа тово.»
«Как мало счастье в этом мире весит!» -
Подумал он. И приняли его.

Поскольку связи все его в столице
Были завязаны на ней , то он попал.
Ей позвонив, он до утра б освободился,
Но в данном случае, что делать, он не знал.

А мусора сшибать бабло не торопились
Прекрасно зная – время тикает на них.
Колеса бобика размеренно крутились
Везя его туда, где не поможет стих.

Меж тем она, допив бутылку Курасона
Нажала вызов лучшей из своих подруг
«Он тебя бросил. Гад! Я знала – он подонок.
Я говорила. Помнишь?...» И замкнулся круг.

Терпеть не в силах ликования подруги
Она швырнула с в стенку стильный телефон.
Там что-то щелкнуло и песню «Буги-вуги»
В своем кармане вдруг услышал он.

Он сразу понял как любовь его безмерна,
Необусловлена, прекрасна и чиста.
Что без нее прийдется на родную ферму,
А то и в дальше отдаленные места.

Нажал «ответ», «Давай сюда мобилу!» -
Раздался наглый голос мусорской
В ее квартире. «Где ты?! Где ты, милый?!»
Она кричала…  Утро на Тверской

Они встречали сидя на балконе
Ее пентхауса. Им было хорошо.
Струились дым, вино и Морриконе
В огромный сток, что мы зовем «душой».

Ее халат слегка трепает ветер
Его стихи приятно греют кровь.
Он написал - сильней всего на свете
Необусловленная к ней его любовь.