Леха проснулся под вечер. Рядом, на постели вонял переработанный алкоголь, выпитый на пустой желудок. Во сне ему стало тесно в Лехином желудке. «Блюю – значит не алкаш!» – успокоил себя Леха и тут же вскочил убирать эти издержки пьянства. Практически сразу после пробуждения разболелась голова, да и тело ныло так, будто его всю ночь били палками. «Пальто... у меня в пальто цитрамон, - подумал Леха, отмываясь от своих испражнений, - только где пальто?». Его шинель валялась на полу в углу комнаты, так далеко от кровати, насколько только хватило вчера сил отшвырнуть его. Скорчившись от усилившейся боли, он поднял его, обшаривая карманы. «Ага, вот ты, родной!», обрадовался Леха. И тут его взгляд упал на то место на полу, где лежала шинель. Письмо, написанное в пьяном угаре Сашке. Он так и не передал его, так и не догнал ее, так и не осмелился. А, может, просто упал и не смог так быстро подняться. Леха не помнил. Память его оборвалась вчера, в самый ответственный момент. «Ее плечи... я помню их, но... больше ничего. А что если... если я упал, не мог подняться, а она все это видела? Или еще хуже – если она просто не взяла письмо? Если послала меня ко всем чертям? Черт! Черт!! Что делать, что делать?.. Какой же я мудак!.. временами...». С этими мыслями он пошел на кухню. Надо было чем-то залить сушняк и цитрамон, к тому же страшно хотелось есть.
Пока Леха жарил яичницу, дымя над сковородой честером, зазвонил телефон. «Что за черт?!» – от неожиданности Леха резко повернул голову на звук телефона, отчего пепел упал прямиком в жарящийся ужин.
- Вот сука! – заорал Леха, пытаясь вытащить пепел из ужина. – Бля, как тебе сейчас не повезет! Алло! Алло, бл... – хотел выругаться он, как вдруг расслышал на другом конце провода приятный женский голос, такой знакомый, как будто ее... «но нет, не может быть! она?..», все еще не верил он. От такой неожиданности подкосились ноги и он рухнул на чудом оказавшийся сзади стул.
- Леша? Привет! – тихо сказала она, но он услышал каждое слово так отчетливо, будто эти слова шли из него самого.
- Пр... привет... Саша? Ты как мой номер узнала? – спросил Леха, не найдя больше что сказать.
- Глупый! – улыбнулась она в трубку. – Он у меня со школы остался. Ты уже все забыл?
- Нет-нет, что ты! Я помню. Все помню... – замешкался Леха.
- Леш, ты знаешь, по какому поводу я звоню? Леха молчал, давая ей продолжить. – Так, как ты, никто не делает! – шутливым тоном сказала Саша. – Заинтриговал девушку и пропал! В общем, я устала ждать...
- И?.. Не знаю что сказать, правда, не знаю... Так неожиданно... Я бы позвонил, я бы написал, я бы... просто решиться не мог... Вот и вчера... я ведь был у твоего дома... – сбивчиво оправдывался Леха. «Я даже видел тебя», хотел добавить он, но не решился.
- Да? А зачем? Ты ждал меня?
- Не то, чтобы ждал, просто в твоем дворе мне... как бы это сказать... уютно, что ли... Чувство такое, что начинаешь жить заново, что наконец-то делаешь что-то правильное... Иллюзия, конечно. По любому это не телефонный разговор...
Сказав это, Леха замолчал. Он ждал, что теперь ее ход, что теперь она предложит встретиться, ведь он дал ей такой повод! Но Саша тоже молчала, ожидая того, что Леха закончит свое предложение. Они молчали с полминуты, Саша, обладая меньшим упрямством, не выдержала первой.
- Ну и? Детский сад какой-то, Леша! Ты что, девушку на свидание не можешь пригласить?
- Девушку могу, тебя нет... – ответил Леха, хотя слова его были больше обращены к самому себе. – Блин, прости, чушь сморозил! – опомнился он. – Я не в том смысле, что ты не девушка! Ты – девушка, для меня даже больше, ты самая замечательная девушка! для меня... Я просто... Саш, я просто не знаю... Ты ведь ничего обо мне не знаешь, я сильно изменился со школы, причем не в лучшую сторону. И я... я не решаюсь... Дьявол, мне впервые стыдно за самого себя! – искренне сказал Леха, для пафоса вставив лишь давно позабытое браное слово.
- Ошибаешься, Леш, - спокойно возразила Саша, - я кое-что знаю про тебя. Знаю, чем ты занимался все это время, знаю о твоей проблеме, как мне кажется...
- Откуда?!    
- Юра... Мы иногда общаемся, иногда говорим и о тебе. Только не ругай его, ладно? Он мне ничего лишнего не говорил о тебе, клянусь! И письмо твое было настоящей неожиданностью для меня, честно! И вообще, лучше друга, чем Юра у тебя не будет, цени его. Он очень замечательный человечек.
- Да, я знаю, - сказал Леха, с улыбкой подумав о друге. Но все же маленький червячок ревности прополз к нему в душу. «Юрец, у меня за спиной, встречается, созванивается, обсуждает меня... ну да ладно, оставим это на потом...», думал этот червячок.
- Ну так что, молодой человек? – игриво сказала Саша. – Решайтесь!
- Ааа... Я готов! Хоть завтра! Как раз пятница, тебе послезавтра в институт не идти. Ты как?
- На что это ты намекаешь? – шутливо возмутилась Саша. – Ну и что, что не идти? Если бы даже и идти – все равно завтра! На нашем этапе это не важно... – заигрывала она.
- Оки, тогда давай на Пушке? У памятника? Часиков в шесть?
- Давай-давай, только смотри не опаздывай, уведут! Тогда до завтра, Леш!
- До завтра... – ответил Леха, не отнимая трубки от уха.
Длинные гудки вернули его на землю. Но что это была теперь за земля! Леха почувствовал такой прилив сил, ощутил такое блаженство! Выкинув испорченный ужин, он сделал себе легкий чай и закрылся в своей комнате. Окинув взглядом свой бардак, он начал было его упорядочивать, но остановился, решив отложить генеральную уборку на завтра. Новый день, новая обстановка, новая жизнь, новая надежда. В том числе надежда на скорую близость с ней, в самом пошлом смысле. На этой мысли Леха включил порно и разрядился. Онанировал он думая о ней, не обращая внимания на то, что происходит на экране. Его руки неспешно заскользили у нее под курткой, обвили ее, ощущая каждый позвонок на ее спине, все ниже, ниже... и тут руки расстались, одна, вернувшись из-за спины, легла к ней на грудь, страстно, едва не причиняя боль, сдавила ее, вторая опускалась еще ниже и, опустившись на ее бедро, грубо, вместе с ним резко пошла вверх. Его губы поглотили ее и... Волна напряжения спала, он, с трудом оставаясь на ногах, выдохнул и вытер уставшей рукой выступивший пот.

Утром Леха проснулся даже раньше, чем ожидал. Вчерашнее ощущение новизны не покидало его, и, пытаясь не смотреть по сторонам, он побежал в ванную. Леха с трудом отыскал свою забытую зубную щетку. «Вот ты где, старушка!», подумал он, радуясь встрече. Непривычным движением он выдавил зубную пасту на щетку и вспомнил, что такое свежее дыхание, о котором только и говорят по ТВ. Как вспомнил, так и забыл, перебив ароматизаторы первой сигаретой. От нее так сильно закружилась голова, что Леха чуть не упал. «Это сколько же я не ел?», спросил себя он. Но память отказывала ему в чем-либо, в голове только легким колокольчиком звучал голос Сашеньки, как он ее называл пока только в мыслях. И никаких тяжелых воспоминаний, заставляющих краснеть, никаких пьяных приключений в памяти! Как будто он каким-то чудесным образом очистился, как будто ему давали еще одни шанс. «Надолго ли?», впуская в себя капельку грусти, спросил Леха. «Все в руках твоих...», ответил ему голос из глубины, где еще теплилось что-то светлое и разумное.
Из кучи дисков, разбросанных на полу возле музыкального центра, Леха вытащил диск «Snot»и, только сегодня! в виде исключения, выкрутил регулятор громкости только наполовину. Он всегда включал этих психов, когда у него было приподнятое настроение. Психоз, правда, иногда оказывался заразным, и Леха принимался громить голыми руками остатки своей мебели, представляя себе невидимых врагов. Но сегодня у него был иммунитет, то трепетное счастье, которое он вчера обрел, крепко засело в нем. До первого косяка, до первой слабости... На второй песне, немного побесившись, Леха начал упорядочивать свой бардак. Он даже подумал сделать кое-какую перестановку, но, представив скопившуюся пыль за шкафами, передумал и ограничился только разделением вещей на хлам и не хлам. Как у человека практичного, вещей из второй категории оказалось несравнимо больше. Но даже несмотря на это Леха выгреб на помойку четыре пятидесяти литровых мешка с хламом. «Откуда взялось?», думал он, таща все это, по два мешка в руке, на помойку. На обратном пути он, вытирая футболкой пот со лба, закурил. Было прохладно, он ежился от этого, но уходить с улицы не хотел. Переминаясь с ноги на ногу, докуривая сигарету, он почувствовал на себе чей-то взгляд. Резко обернувшись, Леха увидел ту бездомную дворнягу, которая стала невольным свидетелем его недавнего ночного безумства. Она сидела на том же месте и смотрела на него, чуть склонив голову набок, как будто чего-то ожидая. «Что за странный пес!..», подумал Леха, нахмурив брови. Псина, будто почуяв его напряженность, обнажила свои клыки и побрела прочь. «Как будто издевается... Фу, бред какой-то!», сказал себе Леха и тоже пошел домой. Но неприятный осадок еще долго не покидал его после этой встречи. Как будто какой-то рок был заключен в этой псине. Его рок.