Часть 1 здесь: http://udaff.com/creo/90459.html

Барсюн, шикарно раздув хвостовую луковицу и утробно урча, носился по квартире. Жизнь удалась! В окно светило яркое пятничное солнце, завтрак в сытом кошачьем животе неспешно переваривался, заряжая кота неистребимой энергией.  Мяурммм! Барсюн подскочил по ковру до потолка и резко сиганул вниз. Хорошо-то как!!!

После довольно-таки волнительной и слегка голодной жизни на улице, пребывание в квартире у Рыжей (в миру – просто Лерки) просто пьянило и невероятно расслабляло. Барсюн ни на что на свете не променял бы эту, свою новую жизнь.  По вечерам, после работы, Рыжая всегда тащила домой вкуснотищу всякую для Барсюна, шеи куриные или фарш свиной. После ужина они то кино смотрели, то Саус Парк какой. И потом, сквозь дрему, за Барсюном гонялся ортодоксальный Кайл, вопя: «Это ты убил Кенни!!!»  и устрашающе размахивал зеленой ушанкой.  И все это было так хорошо, так по-домашнему…

Вечером Лерка домой явилась неожиданно позже, зато с симпатичным кошачим домиком для перевозки.
«Сплавить хочет!» - молнией мелькнула мысль в рыжей голове Барсюна. И все внутри как-то резко оборвалось.
-    Барсюуун, ты где? – звала Лера. – Вылазь, надо домик осмотреть, на выходные в гости к бабке моей двоюродной в деревню отправляемся.
-    Фуууфф…! Ты, хозяйка, меня так больше не пугала бы. Так и под креслом лужу отхватить недолго! – выдохнул Барсюн.
Вечер прошел в сборах: хозяйка носилась по комнатам, собирая вещи, а Барсюн, сыто щурясь, уютно дремал на диване. А с утра Барсюн вдруг сообразил, что машины-то у Лерки нету! Они что, пешком пойдут?
Вопрос разрешился быстро и совсем не в пользу Барсюна – он узнал, что такое электричка.  Как выяснилось -  это такой вонючий домик на колесах, битком набитый хмурыми зомби с плоскорезами Фокина. Зомби эти непрерывно обсуждают меж собой всякие растения, и гордо именуют себя «дачниками».
Лерка же, вся такая яркая и красивая, с новеньким кошачьим домиком в руках,  сюда вообще никак не вписывалась.
- А кудда этта у нас такие красивые, да на электричках ездют? – дохнул утреннм  перегаром какой-то щербатый «дачник».
- Куда, куда, в пизду по-рыжики, - Лерка за словом в карман не лезла.  – А тебе, дядя, помыться-бы. Про мыло слыхал? Ага?
- Да я… да я тебе! Люди, че ж это такое, при всем честном народе…. – завозмущался алкаш, но, не получив поддержки остальных зомби, быстро заткнулся.

Доехали они быстро, деревня оказалась невдалеке от станции. Рахитичные домишки нестройным косяком выстроились на пригорке и в лучах ласкового весенноего солнца вызывали у Барсюна желание творить (всякие гадости), орать дурниной и носиться, носиться, носиться!!

Встретила их бабка двоюродная (со смешной фамилией – Козловская) неожиданной новостью:
- Вот, Лерочка, как хорошо, что ты приехала, тут как раз дед соседский помер, хоронить сегодня надобно. А поминки у нас в доме будут, салатики нарезать поможешь.  От хорошо!

Барсюн как-то не ожидал такого поворота событий. Все внимание было сосредоточено на покойнике, а он оказался предоставлен сам себе.
В доме было откровенно скучно. Бабка Козловская, смандячив умное лицо, пыталась всунуть в негнущиеся пальцы соседа свечку и платочек носовой зачем-то.  Свежеприобретенный в сельпо платочек китайского производства был веселого сиреневого цвета с корявыми белыми буковками по периметру. «Good day» гласила надпись.
Барсюн немного посидел рядом с гробом, поразмышлял, но так и не решил для себя, зачем покойнику свечка, да еще и платочек. От насморка помер дед, что-ли…?
Бог-котец, насколько знал Барсюн, вообще не поощрял всякие там костюмы да свечки на котах дохлых. Впрочем, много чего у них, у людей, не правильно, не по-кошачьему.
Лерка деловито строгала «оливье», соседи дружно собирались в хате похавать на дармовщинку, бабка Козловская охала да ахала, рассаживая новоприбывших. Короче, дела до Барсюна никому не было, как, впрочем, и до деда помершего.  От нечего делать, стащил Барсюн кусок довольно пакостной на вкус варенки и пошел на улицу, проветриться.

На поле возле деревни грустно колосилась неубранная с прошлого года кукуруза. Однако, Барсюна, городского жителя, это и не удивляло вовсе, раз стоит – значит, так надо.
Где-то недалеко от дороги в кукурузе послышался какой-то шорох, а потом треск. Барсюн-Чингачгук моментом  навострячил уши и рванул вперед. С громким, пронзительным  «Мяу!!!» он выскочил на небольшую проплешину в зарослях и…неожиданно замер. Увидел он  совсем не то, что ожидал.
- А..а.. ты че тут делаешь? – непривычно стушевался Барсюн.
В зарослях сидела мелкая, пепельно серая кошечка и аппетитно доедала жирную сайру из банки.
- Че, че… не видишь, поминки у меня, - сытно отрыгнув рыбкой буркнула кошечка. – страдаю вот…
- Ага…ясно, - как-то совсем уж неуверенно выдал Барсюн.
- Дед помер у меня вчера, хозяин, в смысле. Вот, поминаю, – при этих словах последняя рыбешка проскользнула в кошачий желудок, а кошечка принялась деловито вылизывать банку. – А ты откуда, красивый такой, взялся?
- Да мы тут, это, с хозяйкой, к бабке Козловской приехали, на выходные.
- Городской, стало быть, - резюмировала кошечка, мельком глянув на дорогущий противоблошиный ошейник  Барсюна. – Ясно….
- Ага, - согласился Барсюн, и зачем-то добавил. – Всю жизнь в квартире прожил…
На этом разговор и окончился. Барсюн, как-то все еще неуверенно, вышел из кукурузных зарослей и отправился дальше осматривать окрестности. Вот только мелкая серая кошка никак не шла у него из головы.

Похороны деда прошли быстро, а поминки весело. К вечеру все  плавно перешло в разряд банальной второсортной пьянки. Местные нестройными голосами выводили что-то там про калину, которая у ручья. Лерка-же, покуривая на крылечке, мурлыкала под нос:
«Сённи была пати,
мордами в салате,
на столе уснула рыжая герла…
…халидэй закончен,
вызывай мотор!»

Какой-то местный синяк, задетый сытым видом Барсюна, полез к Лерке:
- А че это он у вас колбасу жрет, а мышей не ловит? А?
- Ага, а сам, деревня неасфальтированная, чего водку глушишь, а не огород копаешь? – подумал Барсюн.
- Отвали, дядя! – пьяная Лерка была немногословна. – Не хочет – вот и не ловит.

Мыши – мышами, а погулять вечерком не помешает. Барсюн деловито отправился в темнооту по направлению к хозяйскому сараю. Там он явно слышал звуки какой-то разборки. И точно, какой-то драный кот, пискляво угрожая, пытался отобрать у знакомой уже Барсюну серой кошки крупную, еще теплую мышь. 
- Слышь, ты, Фаринелли имбицильный, топи отсюда. – Барсюн был серьезен и устрашающ. – Что, не видишь, горе у нее, хозяин помер, страдать ей положено!
- Тоже мне, эмо тут нашлись. – пискляво выдохнул кот, но быстро слинял, поняв, что против двоих шансов у него маловато.
Кошка подбросила Барсюну половинку мыши:
- На уж, защитничек.
- А. Ну пасиб, - Барсюн с удовольствим ощутил подзабытый уже вкус – Я вобще-то ужинал уже…
Некоторое время в тишине сарая слышался лишь аппетитный хруст и чавканье.
- Слушай, а ты тут всегда жила? – больше для приличия поинтересовался Барсюн. -  Очень уж по-городски выглядишь.
- Да я тут год всего, до этого почти 10 лет в городе жила. А потом у хозяев спиногрыз аллергенный появился, а я главным аллергеном оказалась. Они меня тут и забыли. Вот так…
- А дальше как жить думаешь?
- Как, как…Хреново! – буркнула кошка.
Повисла тишина.
- Слушай, а поехали с нами, в город? – неожиданно для себя ляпнул Барсюн. – Хозяйка у меня жалостливая, не выгонит!
- А поехали! – вдруг решилась кошка. – Вот только как?
- Не боись, я все решу! – самоуверенность Барсюна сегодня не знала границ.  Ему почему-то очень захотелось помочь этой серой кошечке с огромными, грустными глазами…
Вечером следующего дня Лерка тащила к электричке в одной руке мешок с салом кабанчика свежеубиенного, а в другой неожиданно потяжелевший кошачий домик:
- Разжирел ты как-то, Барсюн, на деревенских харчах. Все. Завтра – разгрузочный день. – бурчала Лерка.
- Ага, конечно, разгрузочный… - мурчал кот, и довольно улыбался в темноте домика своей новой подруге.

….продолжение следует….

З.Ы. Кого не заебалао читать про Барсюна -  велкам ту http://barsun-life.livejournal.com Свежие крео будут выкладываться там, по мере написания. Срать в каментах там тоже приветствуется!