- Ну и на хуй она тут раскорячилась, всего только две поляны обошли? - размышлял вслух Ефимыч, ковыряя палкой синюшную промежность подруги. Та в ответ хрюкнула и удовлетворенно  выпустила газы. «В конце концов кто то же первый должен был их попробовать. Я не могу, нельзя мне. У меня слабая печень, двое детей и малолетка любовница. А с этой станется, просрется, праблются и дальше будет строчить  финотчоты а заодно и мой хуй». В потверждение своих мыслей, лежащая на траве коллега приподнялась, открыла мутный правый глаз и с гортанным криком - Бгаааг! - извергла из себя слизкий, приятно пахнущий грибами ком на ботинок Ефимыча. Затем, натужно рыгнув, завыла на тирольский манер «Семь сорок», попердывая в такт своим вокальным изъебам.
-Да уж, никудышней сфинктер, завхоз картавый Яша дело знает – разговаривая сам с собой, Ефимыч присел. Облокотившись спиной о ель, принялся  вдумчиво жевать. Солнце задрожало, поменяло цвет и приятно раздвоилось.
     
Мимо пробегавший барсук с интересом уткнулся хитрой мордочкой между ног притихшей frulein yodli…