Любые совпадения с реальным положение вещей в современной российской литературе и неменее совренном литературном бизнесе - является исключительно вымыслом автора. Или нет.


Поэт в России – больше чем поэт!
Особенно когда он возбуждённый.
Вот мой герой – Курбанов Магомед
Был с детских лет в поэзию влюблённый.
Он вырос среди чехов и хохлов,
В селении далёком дагестанском,
В котором ненавидели лохов,
Считая их исчадьем мусульманском.

Он истину искал средь горных скал
И строки выводил рукой дрожащей,
И несогласный с мнением оскал
Оттачивал он на лучах струящих.
Романтиком последним Магомед
Был, обожая горы и свободу,
И отвергая запах сигарет;
Он ратовал за праведность народа.

Живя-трудясь средь горного хребта,
В селении далёком от столицы,
Была у него детская мечта;
Съебаться! - Поскорей отсюда смыться.
Но мама говорила ему:
- Эй!
Ты должен в скором времени жениться.
Найду тебе невесту тех кровей,
В которые обязан ты влюбиться.

Так повелось среди наших отцов.
И ты так должен жить, терпя невзгоды.
Не голубой же ты, в конце концов,
Иль мутный, словно муторные воды?
Ты горец, ты мужчина, твою мать!
Обязан уж иметь в хозяйстве жинку.
Как матери, мне стыдно уже блядь!

И Магамомеда мать дала слезинку:

- Пиздуй в столицу, милый мой сынок!
В столице все: Собчак с её ебалом,
Кобзон, Шаинский, Петрасян, Лужков...
Короче, блядь, евреев там немало.
Но главное среди еврейских рож
Ты, мозгоёб, найдёшь себе девицу.
Хотя ты на красавца не похож,
Но там уроды все – ведь там столица.

С пропиской ты конечно не найдёшь;
Ебальник у тебя неподходящий.
Ну а приезжих всяких отъебёшь.
Ты ж у меня не пьющий, не курящий.
С наркотиками только не балуй
Я слышала наркотики там в моде.
И не растрачивай на баб свой хуй.
Тебе он пригодиться в обиходе.

2.
Красавица столица. Лепота!
Тойоты, Бентли, Ламобрджини, Нивы...
Не то, что в Дагестане – хуета:
Экстрим, фуфло и нету перспективы.
Столичные красавицы, блядва...
Души и тела страстные порывы.
От счастия кружится голова.
Грядут алкоголический срывы.

Куда податься? Кем мне быть? Скажи,
Моя страданья муторная муза,
В порыве страсти мелкого конфуза,
Среди непонимания и лжи.

- Сержант Стопарь! А ваш где аусвайс?
А ну-ка, предъявите вашу визу?
Курбанов значит всё-таки, ты, мразь!
Ну, что Курбанов – это-то я вижу.
Пройдёмте-ка, любезный, в воронок.
Авек плизир, айм сори, гамарджоба.
Да не стесняйся, милый голубок.
Понравилась мне просто твоя жопа.

3.
В столице и в России пидарас:
Тот, кто не один раз – и это точка!
И Моисеев Боря, Зверев асс,
Гордились бы сверхновым голубочком.
Открылись обезьянника врата.
Засовы за спиной закрылись быстро.
- Встречай пидрилу нового, братва!
Стопарь его уже имел со свистом.

Поэт в России – больше чем поэт,
Особенно года он удручённый.
Сидит в тюрьме пидрила Магомед,
Ментом поганым страстно уличённый.
Но вдохновенье его бурно прёт,
Всё создавая бурные полотна.
И ничего, что его кто-то прёт,
Жестоко рьяно грубо и вольготно.

Проходят дни – а он всё прёт и прёт,
И из мозгов катая на бумагу,
Поэзию своей души несёт,
Хуяча на листах крамольных шнягу.
И вот уже поэма рождена
Про бедствия лимитчика в столице.
Узнает Магомеда вся страна!
Ебала все гламура и все лица.

И презентацию он проведёт
В столичном модном книжном магазине.
Он крут. И вротъебенно ниибёт,
Что вязнет он в распущенной трясине.
И скоро его выпустят на свет,
И скоро он сумеет вдохновиться
Всем тем, что не воздал ему минет,
И всё, что может дать ему столица.



ПРОДОЛЖЕНИЕ ЙОСТЬ, НО ОНАВАМ НАДО?