В бытность мою сопливым и безбашенным студентом, была у нас одна замечательная знакомая барышня. Звали ее, ну, чтоб не палить, скажем, к примеру, Оля Иванова. Да, кстати сказать, звали ее не только Оля Иванова, но и бухать, ибо бухать она любила почти как я, а уж ебстись и того больше. И, кроме того, очень любила она с собой своих подружек приводить, которые тоже не прочь поебстись в охотку были.

Так вот, собственно, история. На очередной безумной студенческой попойке, помимо вышеупомянутой Оли Ивановой, присутствовали несколько ее ебливых подружек, одну из которых звали, ну, чтоб опять же без палева, скажем, Лида:

«Вдоль маленьких домиков белых
акация душно цветет.
Хорошая девочка Лида
на улице Южной живет.

Ее золотые косицы
затянуты, будто жгуты.
По платью, по синему ситцу,
как в поле, мелькают цветы.

И вовсе, представьте, неплохо,
что рыжий пройдоха апрель
бесшумной пыльцою веснушек
засыпал ей утром постель.

Не зря с одобреньем веселым
соседи глядят из окна,
когда на занятия в школу
с портфелем проходит она.

В оконном стекле отражаясь,
по миру идет не спеша
хорошая девочка Лида.
Да чем же она хороша?

Спросите об этом мальчишку,
что в доме напротив живет.
Он с именем этим ложится
и с именем этим встает…»

она, собственно, и является непосредственной героиней и виновницей истории, которую я вам рассказываю.

В разгар пьянки, происходившей в одном из студенческих общежитий, у этой самой Лиды возникло неудержимое влечение ко мне. Вопрос был решен, так как я был не особо против ей впендюрить. Правда, в процессе решения вопроса были пострадавшие, а именно - зеленые первокурсники, которых я бесцеремонно вытурил из занимаемой ими комнаты, дабы ебле ничто не мешало. В общем, все прошло удачно, и пьянка продолжалась.

Но все рано или поздно заканчивается. Вот и в этот раз принимающая сторона в виде моих одногруппников, проживающих в этой самой общаге, вежливо, но настойчиво предложили всем гостям покинуть помещение. Причем вежливый аргумент был представлен в виде небольшой такой монтировки классического типа. Желающих возразить, что совсем даже не характерно, не нашлось, и стройными рядами, пытаясь, по возможности, чеканить шаг, пьяная толпа в суммарном количестве в, приблизительно, пятнадцать рыл покинула гостеприимное здание. Вахтерша, закрывая за нами двери, судорожно крестилась и возносила хвалу Господу. Предложений типа «Приходите еще» от нее, как ни странно, не поступило. Кстати, парой предложений выше на счет «стройных рядов» и «чеканить шаг» я, конечно же, соврал – ходили уже с трудом, а некоторых вообще несли.

И вот стоим мы перед общагой и репу чешем: время еще вроде бы как раннее – всего-то около часа ночи; погода хорошая, лето; бабло есть, впрочем ровно как и желание продолжить банкет; а что дальше делать – не знаем. И вдруг одного особо одаренного гражданина осеняет: «А пойдемте-ка, лэди унд сэры, на «*****»!» - радостно и уверенно предлагает он.

Тут, видимо, стоит пояснить, что «*****» в городе насчитывается как минимум пара. Одно из них – очень неблагополучный в плане криминальных новостей район, а второе – место сбора разнообразных молодых людей неформального вида, бомжей, алкашей, маргинальных элементов и прочих студентов. Ну, типа как «Пушка» в Москве. Так вот, речь идет о втором. Место это примечательно тем, что расположено в бывшем сквере с фонтанами и прочей кустообразной растительностью, оборудовано достаточным для размещения всех желающих количеством скамеек и находится в непосредственной близости от студенческого городка. К неоспоримым плюсам можно отнести также и круглосуточный магазин, находящийся практически тут же.

Сказано – сделано. Пришли несколько порядевшей толпой на «*****», по дороге, естественно, затарившись изрядным количеством алкоголя. Пересчет личного состава показал, что в живых осталось всего десять: пять на пять, в общем. «Нормальный расклад», - прикинул я, вполне обоснованно предполагая разнузданную половую еблю в обозримом будущем. Народу, надо сказать, во втором часу ночи в месте нашей новой дислокации практически не было, и сгущавшаяся темнота делала мои предположения все более и более реальными. По прошествии некоторого времени и принятии волне определенных доз разнообразных спиртосодержащих жидкостей участники затянувшейся пьянки начали разбиваться на пары, причем исключительно гетеросексуальные, видимо в силу того, что гомосятина в то время еще не вошла в моду.

В принципе, я мог бы вдуть любой из присутствующих барышень, не преодолевая ни малейшего сопротивления с их стороны. Хрен знает почему, но в то время я пользовался какой-то бешеной популярностью у слабого пола. Но Лида, похоже, решила ангажировать меня на весь вечер, и так грозно посверкивала уже изрядно залитыми зенками на потенциальных соперниц, что у тех, по моим предположениям, резко сжималась матка, и я в качестве ебаря ими уже никак не воспринимался, что меня несколько печалило.

Между тем парочки начали разбредаться по территории с целью поиска наиболее пригодных для ебли растений. Ну, в смысле, не чтоб растения ебать, а чтоб растения прикрывали ебущихся от чужих глаз.

Эх, молодость, молодость, где ж ты, где? Где ты, романтика?... Жаль, не вернуть уж тех времен.  А вот кто обвинит меня в нытье, тот, можно подумать, сам никогда в кустах не ебся, и не вспоминает об этом, пуская слезу.

Вот и я, нетерпеливо и настойчиво влекомый жаждущей половых излишеств Лидой, нетвердой походкой направлялся в сторону известной мне скамейки, очаровательно окруженной со всех сторон листвой. По правде сказать, Лидия фактически тащила меня за хуй.

Придя на место, и вольготно устроившись на скамейке, Лида твердо решила, как говорится в американских кинолентах, доставить мне оральное удовольствие, а, по-русски говоря, отсосать. Причем мое мнение относительно этого вообще никак не принималось во внимание. Итак, сидящая на скамейке так, что ее ротовое отверстие находилось как раз напротив моего утомленного тасканием меня за него хуя, барышня бесцеремонно приступила к выполнению своего коварного плана. Одной рукой она обхватила меня за задницу и мощным движением притянула к себе, второй же – она нервно и нетерпеливо пыталась расстегнуть мне ширинку. Кстати, сердечно благодарю человека, придумавшего ширинку джинсов на болтах, вторая операция удавалась Лиде с трудом. Я же, отдавшись в руки Господа и Лиды, отстраненно наблюдал за процессом, не забывая, впрочем, прихлебывать пиво из предусмотрительно прихваченной мной бутылки. Лидия не унималась, уже двумя руками взялась за расстегивание ширинки. В конце концов, в неравной борьбе с умелыми женскими руками ширинка бесславно сдалась, и на свет (хотя какой нахуй свет?! дело ж было ночью) лунный свет был извлечен мой собственный, бывший со мной еще до моего рождения, хуй. Приблизившись к вожделенной цели  Лидия, видимо, чтоб окончательно почувствовать вкус победы, обхватила мой многострадальный, но, тем не менее, несколько к тому моменту уже привставший, орган своими довольно пухлыми губами и начала….

Ну, надеюсь, вы же все смотрели порно? Так что вдаваться в детали не вижу смысла.

В общем, процесс, как говорится, пошел. Я, меланхолично прихлебывая пиво, смотрю за возвратно-поступательными движениями Лидиной брюнетистой макушки, собственно Лида совершает эти самые возвратно-поступательные движения и невнятно, в силу понятных причин, что-то бормочет. В окрестностях слышны характерные звуки, издаваемые остальными участниками затянувшейся вечеринки, изредка перемежающиеся со звоном бутылок и чпоканьем открывающихся пробок. Идиллия, мать ее! Всегда б так жить…

Но! Чу! Снег по лесу частому под полозом скрипит… Неожиданно мне послышались какие-то совершенно не относящиеся к делу подозрительные звуки, идентифицировать которые было пока затруднительно. Поневоле пришлось возвращаться в реальность, а это привело к тому, что мой готовый уже выдать залп хуй слегка поник, что в свою очередь вызвало некоторое, вполне, надо сказать, справедливое,  недовольство и, вместе с тем, усиленное старание Лиды. Лидины старания вот-вот должны были привести процесс к его логическому завершению, но звуки, на этот раз уже идентифицированные мной как панический бег тушки человека сквозь густую листву, опять привлекли мое внимание к реальности. Лиду же, казалось, даже атомный взрыв не смог бы отвлечь от оминечивания моей персоналии, настолько фанатично она отдалась процессу. Помимо звуков мое внимание также привлекли некие световые эффекты в виде хаотично перемещающихся световых лучей и пятен, логичного объяснения которым я пока дать не мог. Ну. хуй мой вел себя сообразно обстановке, то есть замер насторожившись. И я, предчувствуя подвох в сложившейся ситуации, тактично попытался прервать так увлекший Лиду процесс и дистанцироваться от нее. Она же, по ходу, наглухо отказалась реагировать на внешние раздражители, и моя попытка вызволить свой собственный многострадальный хуй из ее ненасытного рта привела лишь к тому, что она плотно прижала меня к себе, намертво вцепившись ногтями в мою задницу, и стала сосать с удесятеренным энтузиазмом.

Между тем звуки и всполохи приближались. Причем приближались так, что я оказался к ним лицом, а Лида, соответственно, спиной. Хуй мой совсем уж было сник, но Лидиными стараниями все еще был в относительно напряженном состоянии.

Кульминацией этой напряженной ситуации стало следующее: яркий свет прямо мне в лицо и грозный голос, произнесший: «Сержант такой-то!  Нарушаем, граждане?!» Естественной реакцией моего организма на такой пердимонокль было желание мгновенно спрятать собственный многострадальный и такой беззащитный хуй подальше от нагрянувшей так нежданно опасности. Как выяснилось, Лидины желания с моими ни коим образом не совпадали, поэтому она резко сжала челюсти, прикусив мой хуй аккурат в том месте, где головка переходит в ствол. Боль, осмелюсь вам доложить, была уже даже и не адская. Ну, женщинам этого, конечно, никогда не понять, а пацанам не приведи Бог испытать. Мои поспешные попытки вызволить хуй из этого своеобразного капкана ни к чему не приводили. По ходу, у Лиды случился так называемый шок. Как она не обосралась от страха, я до сих пор понять не могу.

Спас меня, как бы это ни было странно, гомерический хохот наряда милиции, из-за которого, собственно, все и произошло. Хотя я прекрасно их понимаю: если б я увидел в третьем часу ночи на улице мужика со спущенными штанами и хуем, намертво застрявшем в женском рте, я б, наверное, неделю ржал. В общем, от смеха Лиду, видимо, чуток попустило, и она разжала челюсти. Ура! Хуй на свободе.

Ну, думаю, про то, как заполняли протоколы, выписывали штрафы, возили в медицинский вытрезвитель и тому подобные прозаические вещи, рассказывать не имеет смысла, сами ж все прекрасно знаете.

Спросите об этом мальчишку,
что в доме напротив живет.
Он с именем этим ложится
и с именем этим встает…

Да-да-да. Надо ли говорить, что с именем этим у меня и по прошествии пары-тройки лет исключительно ложился, а где-то примерно с полгода вообще не стоял? Да что там скрывать, и сейчас порой, когда мне представляют девушку, называя ее Лидой, я как-то с опаской смотрю на ее рот. Да и от девушек, предлагавших сделать мне минет, я в последующее лет пять бегал как черт от ладана.

Собственно, я эту тягомотину-то для чего завел? А чтоб сказать вам, разлюбезные вы мои: берегите себя, берегите друг друга и занимайтесь половой еблей и сопутствующими ей делами в специально приспособленных для этого местах.

Все. Я кончел.