- Признайся, Гарри, ты – ирландец. Твой акцент выдает тебя. Так же, как и мой меня. Ха-ха. Ты ведь гребаный ирландец, будь я проклят, и по повадкам тоже видно. Весь отутюженный и гордый, черт возьми – сказал Дон Карлито, похлопывая меня по плечу.
- Вы попали в самое яблочко. Я действительно родом из Дублина – соврал я.
- Мое чутье никогда меня не подводило – продолжил Карлито – но сейчас, похоже, что-то происходит то ли со мной, то ли вокруг.
    Улыбка быстро сошла с его лица. Несколько метров мы шли с ним друг возле друга молча. Я смотрел по сторонам. Прекрасный морской пейзаж открывался с обеих сторон от моста Голден Гейт, по которому мы шли. В двадцати метрах сзади от нас со скоростью нашего движения ехало два Форда. В одном из них сидело четверо горилл Карлито, в другом – двое.
    - Я никогда не выношу сор за порог, Гарри. Все, что происходит внутри семьи, я решаю сам. А кто идет против семьи … Ну не стоит это тебе объяснять – сам знаешь. Ты должен знать не только то, что мне нужно, но и то, почему мне это нужно. Скорее всего, ты задашь мне эти вопросы. Мне рекомендовали тебя достойные люди. И работа тебе предстоит достойная, если согласишься. Если нет – твое дело. Портить тебе жизнь за это не буду. Мне нужно убрать одного человека. Дело, казалось бы, обычное. Но если бы это было так, у меня бы нашлось достаточно людей сделать это. Никто из моих людей это сделать не сможет, поэтому хочу нанять тебя.

    Но что это я вокруг да около. Короче, мы делим город с евреями в смысле с еврейской группировкой. Силы у нас примерно одинаковые. Были потасовки, перестрелки, но все решалось. Никому не было интересно выпендриваться, так как и я и они прекрасно представляли последствия. Город мы поделили. Но где-то год назад стали происходить странные вещи. То вдруг наш склад с контрабандным виски грабят, мочат всю охрану. То копы забирают наших людей, то происходят какие-то, мать их, несчастные случаи с моими людьми. И все это происходит как-то одно за другим. Точно обо всем  этом знали только мои люди. Я стал искать крысу. Противное занятие, – он посмотрел себе под ноги, – Мы искали среди своих. Марио, Джузи, Антонио. Они вынесли невероятные пытки. А вся эта дрянь с нашим делом продолжала происходить… Если продолжать также, то скоро я останусь совсем один. И тут по городу пошел слушок, что якобы Раби – новый глава у евреев – стал что-то вроде провидца. Он видит каждый наш последующий шаг. Я суеверен, Гарри. Но не верю всякой фигне, которую плетут люди. Но со временем я стал в это верить. Достать Раби (даже я не знаю, как его звать точно) не удавалось никому из наших. Никто не знает кто он, где он. Я хочу, чтобы ты замочил эту собаку. Не важно как. Доказательством я буду считать сообщение в газетах о его смерти. Но не о смерти какого-то еврея, а именно Раби. Ты это должен доказать.
    - Понятно. А что касается денег? – спросил я.
    - 100 тысяч баксов.
    - 100 тысяч, Дон Карлито. И еще я хочу уехать из страны…. В Италию. Мне нужна вилла на Капри.
    - Что ты забыл на этом Капри, Гарри? Езжай к себе в Ирландию, – он снова похлопал меня по плечу, – Впрочем, это не мое дело. В Италии у меня тоже есть дела. Поможешь, если что, Гарри?
    - Для Вас всегда рад, Дон Карлито.
    Я услышал топот ног за спиной. Резко обернувшись, я инстинктивно навел кольт на подбежавшего гориллу дона Карлито. Он резко остановился, но смотрел не на мой кольт, а на Дона.
    - Орландо говорит, что Раби на 8 авеню, мы успеем если поедем прямо сейчас – сказал он, еще не отдышавшись.
    - Едем быстро – сказал Карлито – Гарри, мое предложение в силе и сейчас. Если его замочишь, завтра поедешь на Капри со 100 штуками баксов. Поехали с нами.
    Машины сорвались с места и рванули через мост. Периодически мы выезжали на встречную полосу. Встречные машины, гудя, шарахались от нас. Карлито сидел рядом со мной на заднем сиденье. Передо мной – шофер, перед Карлито – его телохранитель.
    До места мы добрались меньше, чем за двадцать минут. Вот он этот ресторанчик на 8 авеню. От него отъезжает черный Кадиллак.
    - Это он! – заорал Карлито, - Сэм жми! Ребята, убейте ублюдка!
    Кадиллак быстро набрал скорость. Мы отставали на поворотах и не приближались ближе, чем на 10 метров. Телохранитель дона уже отстрелял все свои патроны и перезаряжал обойму. Стрелком он оказался вообще никаким, зато здоровый … И тупой.
    Сейчас будет ровный участок дороги. Я не буду стрелять в Раби. Зачем? Проще сначала размозжить голову шоферу.
    Я прицелился и выстрелил. Пуля шла четко в затылок водителю. Я видел это. Но она словно свернула в сторону и снова пошла по своей траектории. Этот Раби крут, если творит такие вещи. Почему тогда он занимается такой ерундой как торговля контрабандным алкоголем во время сухого закона?
    Сейчас я обману тебя, Раби. Я не буду мочить ни тебя, ни твоего шофера … Моя вторая пуля продырявила шину Кадиллака, когда он поворачивал. Машина врезалась в дом. Из машины во дворы выбежал седовласый старик в черном костюме и маленький мальчик, тоже одетый в черный костюм. Мы остановились и выбежали из машины. Я побежал за Раби. Но его и мальчика нигде не было видно. Мы потеряли их. Люди Карлито прочесали весь квартал – никого, только обнищавшие черномазые. Телохранитель Карлито оказался полным дебилом. Он, как мне рассказали потом, подбежал к машине и пристрелил водителя. Он думал, что это Раби? Раби сам водит машину? Идиот … Шофер мог бы рассказать что-нибудь, а теперь – не расскажет. Теперь начинается моя работа. Уже без людей дона, слава Богу …
***
- Меня зовут Дженифер, чем я Вам могу помочь? – девушка мило улыбнулась. Красивая мулаточка. К чему ей гробить свою красоту в этом банке? Со сволочными законами в коллективе. Вместо того, чтобы завести нормальную семью, ей, скорее всего, приходится трахаться со своим жирным боссом. При этом также улыбаться. По сути та же проститутка, только обходится хозяину гораздо дороже. Эмансипация погубит Америку, и не только Америку … Но, может быть, я ошибаюсь, хотя вряд ли … Девчонка действительно красивая.
- Джени, я хотел бы пообщаться с мистером Розенбергом – с улыбкой ответил я.
- Мистер Розенберг не общается с клиентами. Для этого у него есть служащие Чем, например, я Вас не устраиваю? – ответила она, переведя взгляд на саквояж в моей руке, и улыбнулась на этот раз действительно как проститутка.
- Видите ли, Дженифер, - улыбка исчезла с моего лица, - боюсь, что Вы вряд ли сможете мне помочь. Я хотел бы пообщаться с господином Розенбергом лично. Речь идет об очень важном деле и об очень большой сумме. Сообщите ему об этом. Или это за Вас сделаю я.
- Конечно, конечно, как скажете, сэр.
- Приятно иметь дело с банком, где тебя понимают с полуслова, - я снова улыбнулся.
***
- Гарри О’Нейл? Здравствуйте, сэр! – старичок быстро поднялся из кресла и протянул руку, - Чем банк «Розенберг и сын» может помочь столь уважаемому и молодому господину. Да, забыл представиться. Майкл Розенберг. Для Вас просто Майкл.
Не люблю, когда пожилые люди позволяют с собой фамильярничать, а сами при этом лебезят, даже если дело касается денег.
- Бросьте, господин Розенберг, - сказал я по-русски, - Ведь Вам не совсем удобно общаться на чужом языке.
- Приятно, приятно встретить столь достойного соотечественника, Гарри ….
- Григорий Плетнев, если помните …
Лицо Розенберга замерло. Глаза округлились. Касалось, он сейчас начнет задыхаться. Я взял его под руку и усадил в кресло.
- Успокойтесь, Михаил Давидович, я пришел к Вам с миром. Кто старое помянет, тому глаз вон. А кто не вспомнит, тому – оба!
Розенберг не оценил шутки.
- Михаил Давидович, успокойтесь. В Вашем возрасте нельзя так волноваться. Я не собираюсь с Вами живодерничать, если Вы имеете в виду пословицу. Вы не будете мучаться, если сделаете все, как я скажу. И с Вашим сыном ничего тогда не случиться.
Страх на лице Розенберга сменился гневом.
- Только сына моего не тронь, тварь! Ты уже отнял у меня одного!
- Еще раз говорю! УСПОКОЙТЕСЬ! За дверью нас могут услышать. Вашему сыну тогда ничто не поможет … И я Вас не обзывал в конце концов. Не надо эмоций, Михаил Давидович! Все уже решено, подумайте о своих близких!
Рука Розенберга дернулась под стол.
Я посмотрел в глаза Розенбергу. Какое-то время мы смотрели друг на друга. Розенберг опустил взгляд. Я подавил его волю. Теперь он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Он мог только говорить.
- Итак, Михаил Давидович, - продолжал я, - Я сейчас не буду говорить о прошлом. У Вас ко мне много претензий. У меня к Вам – еще больше. Поговорим о деле. У меня в саквояже миллион долларов. Сто тысяч из них – мои. Остальные деньги дона Карлито. Я, собственно говоря, от него. Эти деньги нужно перевести на счета, которые укажу я. Комиссию за это Вы возьмете чисто символически. Ну, скажем, одну сотую процента. Вы готовы так поступить?
- Да готов, - молвил Розенберг с трудом.
- Отлично! Давайте сделаем это прямо сейчас!
- Дженифер! – крикнул Розенберг, если это можно было назвать криком.
В комнату вошла та мулаточка.
- Сделай все, что скажет мистер О’Нейл. Сделайте это немедленно. Все деньги должны уйти сегодня. Юристы готовят все документы. Мне плевать что они будут ночевать здесь. Деньги должны быть переведены! Все ясно?
- Да, мистер Розенберг – ответила Дженни.
- Гарри, ступайте с Дженифер, до свидания!
- Ну что Вы, мистер Розенберг, я еще к Вам зайду сегодня. Неужели такая встреча останется неотмеченной. У меня с собой виски!
***
- Вы знаете господина Розенберга? – спросила Дженни, сделав брови домиком.
- Конечно. Именно поэтому я просил к нему проводить. Я знал его сына. Мы были друзьями.
- Какие интересные платежные поручения. Мы что зарабатываем всего сто долларов?
- Джени, Вы слышали, что сказал мистер Розенберг? Да? Ну, так выполняйте! Или мы вернемся к Майклу, и он Вам еще раз объяснит?
***
Когда я вошел, старик сидел в той же позе. Он был подавлен. Но худшего он еще не знает.
- Мы сделали первое дело, Михаил Давидович. Спасибо. Теперь то, зачем я действительно пришел.
- Так тебе еще что-то нужно, скотина?!
- Прошу Вас, без грубости, а то я сделаю все без Вашего согласия.
- Прости, Григорий. Прости. Зачем ты убил Женьку? Что я еще могу тебе желать, кроме смерти?
- Вы это знаете лучше меня. Он хотел надругаться над моей девушкой. Ее Вы, кстати, подкупили. Так же как и начальника курса. Мне пришлось согласиться на забвение. Хорошо, что родители мои тогда не умерли от горя. Но все это их подкосило. И прожили они не долго. Значит, Вы убили их!!!
- Нет! Нет! Нет!
- Я знаю, что нет. Для этого не надо было прилагать усилий. Потеря единственного сына для них была равносильна смерти, - на глаза мне стали наворачиваться слезы, и я быстро сменил тему, - Мы сейчас не об этом. Меня даже не интересует как Вам удалось завладеть банком, стать авторитетом местной еврейской преступной группировки. Обо всем этом можно без труда догадаться. Во время революции золотишко казенное за границу вывезли, да? А там дальше деньги к деньгам …. Меня интересует одно. Где мальчик?
- Какой мальчик? – Розенберг как будто удивился. Но удивление было поддельным.
- Бросьте, Михаил Давидович! Тот мальчик, с помощью которого Вы валите группировку Карлито. Скажу Вам честно. Дон – хороший человек, насколько позволяет его профессия. Но мне безразлично кто из вас двоих победит. Вы или он. Мне нужен мальчик. Именно за ним я сюда послан.
- Я не знаю Гриша. В тот день, когда люди Карлито чуть было не убили меня он исчез. Он также внезапно появился. Он сказал мне, что если я буду его слушать, я стану хозяином всего Сан-Франциско. Он предлагал порой невероятные вещи. Но там, где появлялись мои люди по наводке мальчика, люди Карлито всегда были застигнуты нами врасплох. Этот мальчик словно отводил от меня все удары судьбы. И вот сейчас он исчез. И появился ты …
Судя по всему, здесь я мальчишку тоже не найду, как не нашел и в Персии. Перед смертью люди, как правило, говорят правду.
- Слушайте, Раби. Мне Вас заказал дон Карлито. Деньги я уже получил. С Вашей помощью, кстати. Я должен исполнить заказ! Но я в то же время не хочу, чтобы Ваш клан потерпел сокрушительное поражение. Напишите сейчас завещание. И рекомендации для меня Вашему сыну. Все эти бумаги я оформлю должным образом. Вот мой патент нотариуса. Вашему мальчику понадобиться помощь. Я помогу, как только вернусь из Италии. Где-то через полгода.
Зрачки у Раби расширились. Это страшно, наверное, когда знаешь, что жить остается несколько минут.
- Я не хочу умирать! Я не верю тебе!
- Никто не хочет, Михаил Давидович. Но придется. Не думайте сейчас о себе. Думайте о Вашем сыне. Как я обещал, Ваша смерть будет быстрой и безболезненной. На долю секунды почувствуете острую боль в области сердца. И все. Что касается Вашего сына, даю слово офицера, что с ним ничего не случиться. Напротив, я ему помогу на первых порах. Вам не остается ничего, кроме как поверить мне …
***
Я вышел из здания банка спустя час. В моем внутреннем кармане лежали копии платежных поручений, завещание Раби и рекомендательное письмо от покойного Раби его приемнику на мое имя. Все это время я находился внизу в холле и читал газету. К банку подъезжали полицейские машины. Труп Михаила Давидовича Розенберга уже обнаружили. Обнаружила его Дженифер, и теперь ее, скорее всего, допрашивают полицейские. Всех посторонних попросили срочно удалиться из здания банка. Что я и сделал.
Дело сделано. Теперь – на Капри.
Там сейчас живет Максим Горький. Лешка Пешков – именно так я его звал раньше. Сейчас он нужен на своей стране. Никто не может уговорить его вернуться домой. Его можно понять. На Капри прекрасно. Но он нужен дома.
- Поехали домой, Леха, - скажу я ему без всяких угроз. Ведь он друг мне. Я думаю, он послушает своего земляка Гришку Плетнева.