Курить гашиш собирались втроём. Погода была великолепной, и курить пошли в лес. На природе хорошо – и народа там меньше, и воздух свежий. В такой прекрасной атмосфере и курить-то не хотелось никому из троих. В такую погоду, да ещё и в лесу, сердце радуется и без наркотиков.

Олег идёт немного впереди. Он не может тащиться медленно, как это делают его товарищи Вика и Диман, которые постоянно отвлекаются друг на друга. Они ведут себя, как дети: дерутся, шутя, толкают друг друга. Диманово любимое занятие – щипать Вику за задницу. Его прёт от этого. А Вику прёт лезть целоваться к Диману. Она даже не сильно сопротивляется, когда Диман её щипает за зад.

В лесу достаточно народа, потому что сегодня выходной, однако трио укурков находит местечко в глубине леса, где никого нет. Только вдали слышатся детские крики. Такие близкие сердцу крики. Дети бегают по всему лесу, очевидно, играют в казаки-разбойники или ещё во что-нибудь. Олегу не хочется курить при детях, при этих созданиях, у которых ещё вся жизнь впереди.
– Вдруг сюда забежит какой-нибудь ребёнок и увидит, чем мы тут занимаемся, – говорит Олег. Но ему никто не отвечает.

Детские голоса становятся едва слышными, значит, игра удаляется. Можно курить смело – дети не увидят. Однако Олегу становится неприятно, когда он замечает, что с каждой минутой голоса становятся всё тише и тише. Ему начинает казаться, что вместе с этими детскими голосами удаляется и его собственное детство, приближается старость… Нет-нет, какая старость, да он же только жить начинает! Олег тряхнул головой так, как будто он был один. Понимая, что он похож на дурака, Олег смотрит на Димана и Вику, но они заняты приготовлением гашиша; они не видели его странных действий. Интересно, эти дети, которые резвятся в этом лесу, думают о том, что дальше будет лучше? В смысле, когда они повзрослеют. Олег задумался, и от мыслей его отвлёк только голос Димана:
– На, ты курить-то собираешься? – Диман совал бутылку Олегу в рот.

Смит открутил крышку и вдохнул дым. Немного подержав дым в лёгких, Олег выпустил его и снова ушёл в свои мысли. Он не видел, как Диман и Вика делают себе плюшки гашиша. Он не слышал, о чём они разговаривают. Можно сказать, их для него просто здесь не было. Он был один. Вернее, нет, не один. С ним был лес, целый лес. Деревья. Они скрипят; они тоже умеют разговаривать. С ними не скучно. Настроение повышается, когда слышишь голоса деревьев. Нет приятней звуков, чем звуки природы. Только ради того стоит жить, чтобы слышать звуки природы. И детские голоса. Далёкие детские голоса, которые становятся всё тише и тише. Скоро их вообще не будет слышно, и тогда придётся слушать только голоса деревьев. Скрипучие голоса. Но всё же милые.

Диман и Вика тоже выкурили по плюшке, но между первой и второй, как водится, промежуток небольшой. Уже через минуту Диман вновь окликнул задумчивого Олега:
– Тебе уже хорошо, вижу. Даже не знаю, стоит ли тебе ещё курить. До дома-то дойдёшь?
– Естественно, дойду. Мне нормально, – ответил Олег, почувствовав лёгкую эйфорию.
Вторая плюшка пошла не так хорошо, как первая. Олег на этот раз закашлялся. И кашлял он долго. А когда откашлялся, вновь услышал детские голоса. Уже почти неслышные. Дети уходили, уходили в город вместе с родителями, которые организовали для своих чад пикник в лесу. Возможно, они почувствовали, что в лесу появились наркоманы, что не стоит играть детям там, где водятся эти отбросы общества – наркоманы. Чёрт бы побрал этих наркоманов! Запах гашиша и удаляющиеся детские голоса плохо сочетаются. Вернее, не сочетаются вовсе. Олег вновь закашлялся, а когда приступ кашля прошёл, решил максимально напрячь слух до тех пор, пока не исчезнут последние детские отголоски.
Прошла минута, вторая, третья, пятая. Похоже, караван из детей и родителей остановился, перестал двигаться в сторону города, потому что голоса не удаляются. Скорее даже наоборот – приближаются. Хотя такого не может быть. Не может быть, чтобы дети так долго стояли на месте, ведь прошло уже минут двадцать. Что можно делать всё это время, стоя на месте? Это уже совсем другие голоса. Голоса совсем не тех детей, которые полчаса назад бегали в этом лесу. Это голоса детства Олега. Голоса, которые кажутся слишком далёкими, потому что с тех пор прошло очень много времени.

***

…Трава была слишком высокой. Такой высокой, что Олег боялся в ней заблудиться. Скоро здесь должны будут косить Колькины дед и бабка. Они всегда здесь косят во второй половине июля. Вторая половина июля! Эх, чёрт, как же быстро пролетает лето. Олегу хотелось, чтобы сейчас был июнь. Начало июня. Хотелось, чтобы они с братьями, отцом и матерью только приехали в деревню. На три месяца. Родители, конечно же, уедут в город, а они втроём с братьями останутся.

Олег возвращался из сада с пустыми руками. Нарвать яблок так и не удалось. Яблок было очень мало; они росли только на самом верху, Олегу было их не достать. Он пробовал залезть на дерево; и у него получилось залезть на дерево, однако, наступив на тоненький сук, Олег с грохотом слетел вниз. Никаких серьёзных повреждений не было. Только очень сильно болело колено – Олег стукнулся коленом об толстый сук.

День казался неудачным, провальным, однако, вспомнив, что у Мушки появились щенята, Олег воспрянул духом. Теперь ему захотелось поскорее домой. Захотелось увидеть забавных щенят.

Возле дома было полно народа. Именно возле их дома почему-то всегда собирались дети. Бабушка Олега была доброй, и её любили все дети. Кольку она всё время приглашала обедать, а иногда и ужинать. Колька не отличался скромностью и всегда с охотой заходил в хату Олега. Помимо Кольки было ещё много ребят и девчонок, но Колька был лучшим другом Олега. С ним он проводил больше времени, чем с кем-нибудь другим из ребят. Во многих переделках Олег и Колька побывали вместе!

Сегодня, помимо детей, возле дома было много и взрослых. Причиной тому – приезд из Москвы тёти Олега. Приезд из Москвы тёти Олега означает, что будет знатная пьянка на всю деревню. Тётя Олега, сестра его матери, любила собирать большие компании. Олег ненавидел, когда взрослые пьют. Алкоголь, как ему казалось, делал взрослых некрасивыми физически, а уж про поведение даже и говорить нечего. Достаточно вспомнить, как отец Олега, когда забирался пьяный на сеновал, пропустил одно звено лестницы и с грохотом упал вниз. Это видели почти все друзья Олега. Они почему-то смеялись. Не смешно было только самому Олегу.

Горел костёр, значит, будет шашлык. Вообще-то Олег не мог припомнить такого, чтобы приезд тётки отмечали без шашлыка. Олег подошёл к терраске и нагнулся – под терраской лежали щенки Мушки. Должны были лежать. Но их сейчас там не было. Странно всё это. Нигде не было видно и самой Мушки.
– Ба, – позвал бабушку Олег. – А где щенки? Ведь они ещё глаза-то толком не успели открыть, куда они могли убежать.
– Так ты разве не знаешь, что Мишка Соломатин приходил? – удивилась бабушка. – Он этих щенят и потопил за бутылку водки. А что ж нам оставалось с ними делать? Их всех не прокормишь.

Потопили. Значит, их топят, подумал Олег. Два года назад у Мушки тоже появилось потомство. Спустя несколько дней всех щенков засунули в сумку и отдали её Мишке Соломатину. Олегу тогда сказали, что Мишка Соломатин продаст щенков. Олег поверил. Но на самом деле щенков, оказывается, топят. Мишка Соломатин – это местный нищий и попрошайка. За бутылку водки сделает всё, что угодно. Тогда, два года назад, Мушка долго шла за ним, вернее, не за ним, а за сумкой, в которой были её дети. Олег прекрасно помнил тот момент.

Олег задумался о том, как всё это происходит. В смысле, как топят щенят. Что они чувствуют при этом. Однако он не мог толком себе представить, что они чувствуют.

Олег подошёл к костру. Он любил смотреть на пламя, любил слушать звуки, издаваемые огнём. Но в этот раз почему-то всё было по-другому. В этот раз Олегу не было так приятно возле костра. Рядом стоял дядя Дима – муж тёти. Он подкладывал в костёр дрова и зачарованно смотрел на огонь. Вероятно, ему, так же как и Олегу, нравилось смотреть на то, как пламя пожирает берёзовые поленья. Так думал Олег, но спросить у дяди, нравится ли тому костёр, Олег не рискнул. Вдруг этот вопрос будет звучать глупо? Вдруг дядя наградит Олега недоумевающим взглядом? Однако дядя сам ответил на вопрос, ответ на который хотел знать Олег.
– Я понял, в чём смысл жизни. – Дядя Дима был писателем, творческой личностью. Он любил говорить загадками, и именно поэтому Олег любил находиться рядом с ним, любил разговаривать с дядей. – Смысл жизни в костре. – С этими словами дядя Дима положил последнее полено в костёр и пошёл в сторону терраски.

А Олег начал думать. О смысле жизни. Был ли смысл жизни у тех щенков, которых сегодня утопил Мишка Соломатин? А может, он их вовсе не топил. Для такого бомжа, как Мишка Соломатин, собачье мясо – деликатес. Пятеро щенков могут удовлетворить потребность в пище на целую неделю как минимум. Чёрт бы побрал этого Мишку Соломатина. Что ж это получается, что смысл жизни тех щенков – удовлетворение потребности в пище какого-то никчёмного жалкого человечка? Да на этого урода Соломатина без слёз нельзя смотреть.

От мыслей Олега отвлёк Колька.
– Пойдём на поле, – предложил он. – Там классно, надо сделать ещё две или три комнаты, чтобы у каждого была своя.

Олегу в данный момент не хотелось отходить от костра, но обидеть Кольку он не мог. Колька его друг. Самый лучший.

На поле росли молодые берёзки. В них Олег, Колька и некоторые другие ребята любили играть. Они прокладывали дорожки, а в некоторых местах затаптывали березняк на пару-тройку метров в квадрате. Это были так называемые комнатки. И так по всему полю. Коридоры и комнаты. Берёзки были в два раза выше ребят, но казалось, что с каждым днём они становятся всё выше и выше. Они тянутся к небу, мешая расти друг другу. Только самые сильные выживут. Самые крепкие, те, которые имеют железную хватку к жизни. У Олега была так называемая любимая берёза, он сделал на ней зарубку. У этой берёзы был слишком толстый ствол по сравнению со всеми её ровесниками. Эта берёза точно выживет, Олег был в этом уверен. Будет любопытно посмотреть на это дерево лет через тридцать. Через пятьдесят…
– Смотри! – Колька ткнул пальцем в сторону мёртвой вороны. – Ещё вчера её здесь не было.

Однако запах падали уже исходил от чёрного клубка перьев. По такой жаре процессы разложения проистекают быстро.

Олег отвел взгляд от вороны, ему было неприятно смотреть на смерть и уж тем более дышать запахом смерти. А Колька продолжал любоваться вороной. Олег в какой-то момент возненавидел своего лучшего друга. Но это был только момент.
«Интересно, а пахнут ли так щенки? – подумал Олег. – Они не могут так пахнуть. Они же красивые и забавные».

Немного побродив по полю, протоптав одну комнатку, ребята вернулись к дому Олега. К тому моменту солнце начинало садиться, шашлык был готов. Взрослые уже были навеселе. Они всегда навеселе, когда пьют водку и другие спиртные напитки. Неужели нельзя быть весёлым без алкоголя?

Мимо дома Олега прошёл один из местных алкоголиков – дядя Витя. Он шёл с вёдрами, якобы за водой, но на самом деле он решил просто пройтись мимо веселья, вдруг его тоже пригласят и нальют пару рюмашек. Дядя Витя специально шёл как можно медленнее. Он делал вид, что происходящее возле дома Олега и в самом доме его никак не интересует. А когда дом Олега остался за его спиной, дядя Витя остановился и стал якобы искать прикурить. Прикурить он, естественно, не нашёл и решил зайти на терраску, где проходило застолье, дабы стрельнуть огня.

Увидев алкаша, тётя сразу же пошла за ещё одной рюмкой – уж слишком она добрая. Однако вторую рюмку наливать дяде Вите не стала, сославшись на то, что тот не донесёт воду после второй рюмки. Конечно же, до этого дядя Витя уже был, мягко говоря, нетрезв, и донести воду ему было не суждено. Тётя не знала, что, отправляя алкаша за водой, она отправляет его тем самым на смерть. Алкашу спасли жизнь дети, которые решили проследить за ним и прекрасно видели, как дядя Витя упал в колодец. Они позвали взрослых, которые без особых хлопот вытащили едва не захлебнувшегося алкаша. Им всем почему-то было смешно. Детям тоже было смешно. Не смеялся только Олег. Он не видел ничего забавного в этом случае. Случае, который произошёл по вине водки. Из-за водки недолго умереть. Умереть и пахнуть так, как пахла ворона на поле.

«Я никогда не буду пить алкоголь, – пообещал сам себе Олег. – Никогда. Это точно. У меня не будет никаких вредных привычек. Никаких. Надо мною никогда никто не будет смеяться, как сейчас смеются над Дядей Витей или как тогда смеялись над отцом, когда он свалился с лестницы. Никогда».

***

…Вика первая предложила свалить:
– Ну что, посидели и пора идти. Гашиш попался, по-моему, не очень. У Толика был лучше. Эх, жаль, этого сукина сына упрятали за решётку.

Олег встал с насиженного места, допил бутылку пива, оценивая работу своего мозга. Вроде бы работает неплохо. Можно на дорожку ещё сделать плюшку, а затем идти за добовым сахаром или псилоцибином и бродить всю ночь. Под звуки голосов детства.