Тяжелый как эсминец «Гелентваген плавно остановился под яблоней. Мягко погасли фары и с заднего сиденья на траву выпал мой друг.
Мы приехали на охоту. Страсть к путешествиям и переменам мест привела нас в глухие брянские леса.
Меня, правда, во всей этой затее смущало несколько вещей. Во-первых, мы не взяли ружей. Во-вторых, весь багажник машины был забит ящиками с коньяком, шампанским и вином. И, наконец, картину морального разложения дополняла девушка в вечернем платье – дама была арендована в «Рэдиссон Славянской» моим другом.
- Она скрасит наш нехитрый досуг, томно говорил он, рассматривая фотографию жены и детей в бумажнике.
Словом, если охота и намечалась, то только на свою печень.
А приехали мы, надо сказать, в место чудесное. Несколько лет назад один мой приятель приобрел в здешних местах полгектара земли – и вот теперь на берегу озера красовался крепкий двухэтажный сруб, рядом белела банька. Эту идиллию мы и нарушили свои приездом.
Хозяин угодий сидел под яблоней и с тоской взирал на нас. Увидев запасы спиртного, он уже заранее представил себе, какое жесткое похмелье ждет его через несколько дней.
- И зачем же я позвал вас на охоту – гостеприимно запричитал он и пошел накрывать на стол.
… - А бордо, – важно говорил немного пришедший в себя мой друг – бордо в этом году просто говно. Танины уж совсем слабоваты.
-- Что слабовато – ошарашено спрашивала арендованная девушка, которая пребывала в сильнейшем замешательстве последние часов пять. Она то, видать, думала, что везут ее в шикарные коттеджи с джакузи и прочими радостями - а попала в деревенский дом с баней на дровах и туалетом во дворе.
-- Танины – говорил я – это такая субстанция в вине, которую во Франции отличают человек пять. А в России, понятное дело, только мой друг.
-- Прильни же ко мне, о дитя – радовался жизни мой приятель, похотливо кося глазом на девушку.
Я звонко открывал шампанское и доставал коньяк...

… Проснулся я от громких разговоров под окном. И говорили, что меня несколько удивило, по-польски. Я уже привык ничему не удивляться, но все же такая речь на брянщине меня несколько смутила. Да и очертания избы изменились – я лежал в стандартном номере гостиницы. И совершенно один.
Ситуация переставала мне нравится.
- Да говно эта польская водка – вдруг услышал я знакомый голос. С опаской я высунул голову из окна и увидел своего друга в обнимку с хозяином угодий. Их довольные рожи лучились счастьем и полным пренебрежением к бренности жизни.
-- Вставай – закричали они – нам уж пора ехать.
- Куда – только и спросил я.
-- Как куда – удивились они – пробовать нормальные танины. Мы уж в Польше. Твоя очередь везти нас до Франции.