Жирафа решили покрасить в белый цвет и разрисовать его чёрными полосками.

До этого долго пили. А потом, пришла совершенно шальная мысль - жирафа назвать зеброй. Всем показалось необычайно занятным - увидеть конечный результат, и народ погрузился в работу.

Жираф мужественно терпел издевательства, кося в сторону полным страдания взглядом. И даже, когда находчивая Людочка предложила завязать ему непомерно длинную шею узлом - он всё равно терпел.

-Ничего соколик, ничего, не задохнёшься, - приговаривала Людочка, с трудом пропихивая голову животного в подготовленный узел, - может тебя морским узлом завязать? Для верности?

А до этого, с серьёзными лицами, впрочем, иногда пырская, измывались над пингвином. Его выкрасили в фисташковый цвет, сделали ему оранжевый ирокез и напялили на него бюстгальтер. На животе вывели надпись "Адидас", естественно по-русски.

Трёх бегемотов долго и старательно красили в ярко-красный цвет и, не сговариваясь считали, что это рассерженные бегемоты от того, что на них надели сёдла. Зайцы, на том и сошлись, многим понравились в коричневых пятнах, напоминая скорее далматинцев, а вот удавы - зелёными, толстыми и короткими, с кабаньими клыками, отдалённо намекая на китайские корни происхождения.

Но самый остроумный, вне всякого сомнения, считался Роман Захарович. До этого он долго и безуспешно лечился от алкоголизма, а потому мог похвастаться такими видениями, о которых никто из коллег по работе и не мечтал. Знавшие его близко - говорили, что он трижды видел чертей. Теперь остепенившись, Роман Захарович, не молодой уже человек, воплощал свои самые заветные проекты. Почти все животные, настойчиво делались им с карикатурными анатомическими подробностями. То ли по забывчивости, то ли по весёлому складу ума, Роман Захарович часто путал местоположение хвостов, глаз, лап, а то и просто менял местами части тел разных экземпляров. Шедевром его творчества считался Чебурашка, по крайней мере, так свидетельствовала этикетка,  с ослиными, оттянутыми  ушами и вытаращенными, как у сваренного вкрутую рака, глазами, с огромным коровьим выменем на животе и роскошным лошадиным хвостом. Между ног у Чебурашки болтался, поражая воображение, невиданный по размерам член.

Фабрика мягкой игрушки жила своей обычной жизнью. Зарплаты люди получали символические, но здоровый смех и ежедневные положительные эмоции с лихвой перекрывали этот серьёзный недостаток. Опять таки и коллектив подобрался дружный, сплочённый. Много пили, отмечая всякие старые праздники, шутили, как могли, искренне пытаясь поднимать у незнакомых им людей настроение. А куда ещё устроиться работать людям в возрасте? В продавщицы теперь принимали  молоденьких и стройненьких. Разве та же Людочка, имела бы шанс продвинуться по служебной лестнице, посидев на коленках у хозяина какого-нибудь магазина? Как никак, а в Людочке сто восемнадцать килограмм, да и пятидесятилетие на носу. Даже если она будет давать - никто ведь не возьмёт.

Начальство особенно не вмешивалось в дела коллектива, доверяя больше, какой должна быть современная игрушка, мнению художников и инициативе самих рабочих, а потому продукция шла нарасхват. Особенно среди восторженных, понимающих юмор иностранных туристов.

2007 год

Степан Ублюдков. Коллекционер игрушек, графоман.