В дверь постучали и я открыл. Наш тамбур оснащен железными воротами, и, естественно, никого, кроме кого-то из соседей я увидеть не ожидал. Квартирный звонок у меня залипает, и в дверь стучат. А от лифта – звонят, потому что там со звонком все в порядке. Но в основном мне пиликают по домофону.
Так вот. Я открыл дверь. Но вместо соседа увидел Деда Мороза – борода, посох,  кафтан, красный колпак и Снегурочка – абсолютно все принадлежности были на виду.
- Разрешите? –  приятным баритоном с требовательными интонациями участкового спросил Дед.
- Проходите. – я отступил в сторону гардероба.
Красный байкерский  сапог с кованым пыром и золотым шитьем переступил через порожек. Следом  в тесную прихожую проскользнула внучка. Дед прислонил посох к электрощитку, засунул рукавицы в карманы, развязал кушак, скинул шубу прямо на пол, бросил на нее шапку, разулся сапог о сапог и прошел в комнату, осторожно ступая так, чтобы не размотались портянки. Снегурочка скинула шубку мне на руки, и, в пику своему бригадиру оставшись в сапожках и шапке, последовала за ним. Дед был в штанах, напоминающих галифе, и сером свитере толстой вязки. Внученька его носила  голубые джинсы  и белую блузку.
- С наступающим! –  когда я, повесив тулупчик в шкаф, вошел в комнату, Дед пожал мне руку и стал рассматривать обстановку. Взгляд его скользнул по мерцающей ёлке,  по окну, по дивану со скомканным пледом, по домашнему кинотеатру и, наконец,  снова уперся мне в правую ключицу.
- Спасибо. Вас так же. Чаю?
- Да, пожалуй, можно и чаю. – Дед Мороз боярским жестом огладил свою белую бороду.
Снегурочка скромно присела на краешек дивана и сказала:
- Если можно – мне зеленого с жасмином.
- Зеленый у меня в пакетиках….
- Хорошо. – Снегурочка явно чувствовала себя не очень уверенно и не то, чтобы нервничала,  а как-то ей было неловко в незнакомой квартире.

На кухне я заварил чай, насыпал в вазу печенюшек, поставил на стол сахарницу, коробку конфет и позвал гостей:
- Прошу к столу.
Дед и внучка по очереди прошли в ванную комнату, помыли руки и, выйдя и выключив свет, сели за стол. Снегурочка, видимо, смущалась того, что ей придется сидеть за столом в шапке, но снимать она ее не стала – наверное, считала это меньшим злом, чем примятые волосы. Я взял чашку, кинул в рот конфету и, прислонившись задницей к плите, подул на чай.
Дед Мороз сунул печенюшку между усами и бородой и отхлебнул. Снегурочка, держа пакетик за веревочку, купала его в кипятке. Я разглядывал снегурочкино личико – ненакрашенное, простое, веснушчатое. Повисло неловкое молчание.

Наконец бородатый крякнул, поставил чашку на стол, полез в карман галифе. Вытянул оттуда бумажку и очки. Нацепив оптику на нос, расправил документ, исписанный крупным корявым почерком, и прочитал по слогам:
- Ти-мо-феев Алек-сандр Пет-рович. Начиная с возраста 4-х и до возраста 10 лет лет имел желания в Новый Год непосредственно к Деду Морозу, что  задокументировано в архиве. Начиная с 11 полных лет, загадывал желания с двенадцатым ударом кремлевских курантов уже без апеллирования к Деду Морозу. В возрасте 18 и 19 лет во время пребывания на действительной военной службе в городе Городец Нижегородской области  имел одно и то же желание – «дембель бы поскорее  и - домой». В 21, 22 и 25 лет не имел новогодних желаний в связи с  алкогольным опьянением. В 26 лет на двенадцатом ударе курантов имел половое сношение в городе Остров Псковской области, и желания также загадать не смог. Ни одно из загаданных в новогоднюю ночь желаний за 28 полных лет жизни Тимофеева А.П. не сбылось. Каковые упущения и должны быть исправлены сегодня.
Дед сложил бумажку, снял очки и запихнул все обратно в галифе, достал носовой платок с ханты-мансийским узором и высморкался.
- Загадывайте, Александр Петрович! – Снегурочка оставила в покое хвостик чайного пакета и, сцепив руки в замок и положив их на колени, смотрела на меня.
- Чего загадывать-то? – не понял я.
- Ну, желайте. Чего хотите. До вас очередь дошла только сейчас. Сначала ваше личное дело потерялось, потом вас случайно внесли не в тот список, потом ревизия установила нарушения в работе архива, но все ваши желания были утеряны. В личном деле остались только даты, места и событийное окружение. А сейчас мы все это  разыскали и по совокупности неисполненных желаний, штрафов  и депозитарных отчислений у вас – бонусное загадывание. – Девчонка, видно, проработала не один год в секретариате – сыпала как по-писаному.
Дед оттянул пальцем воротник свитера – наверное, жарко стало после чая, и сказал, пыхтя:
- Давай, сынок. Мы тебя не торопим, конечно… Тем более так опростоволосились… Но у нас еще адреса.

Я растерялся. Чего ж загадать-то? Вроде, и без всех этих желаний жил себе спокойно. Небедно. Без геморроев. Что мне нужно-то? По мелочи загадывать? Деньги-шменьги? Особняки? В принципе, можно. Но как-то неудобно… перед гостями этими… Дед Мороз вон какой геройский – всю жизнь провел в работе. Поседел весь… Мож, даже и фронтовик… а, возможно, и вообще – полный георгиевский кавалер и кавалер всех трех степеней Славы… И девчонка-Снегурочка тоже девушка простая, но аккуратная и не похоже, чтоб с пониманием относилась к меркантильным желаниям. Или, например, к сексуальным каким-нибудь… А я им  сейчас какой-нибудь дворец желать буду… или девчат голливудских… Или, чтоб Машка вернулась… Как-то  неудобно. Может, загадать, чтоб СПИД победить? Или чтоб нефть на Земле не кончалась? Или, чтоб все слепые прозрели, а хромые стали обгонять Бена Джонсона? Да, в принципе на хрена мне вся планета – загадаю-ка, чтоб в России не было нищеты… или нет – чтоб в России все стали счастливыми… Не. Чтоб в России всё было хорошо. Во как…
Мысли проносились в голове как болиды формулы-1 мимо зрительских трибун. Дед Мороз сидел спокойно, смотрел куда-то вверх - на стоящий на холодильнике телевизор. Снегурочка разглядывала свои ногти. Они всячески показывали, что не торопят меня с выбором желания…
Наконец Дед Мороз забарабанил пальцами по столу.
- Александр Петрович! Я понимаю ваши сомнения. Но поверьте старику – желания могут быть всякими. Вы не стесняйтесь – загадывайте. Ведь во время боя курантов в новый год вы же не раздумываете так долго. Ведь это… Как его?… вот память…
- Подсознание, - подсказала Снегурочка.
- Да. Подсознание само подсовывает вам самое насущное, - он вздохнул, - я конечно понимаю, что тут ситуация немножко другая… но, извините, так уж получилось…
Я по-прежнему перебирал в голове варианты. Миллионы, острова, дворцы, футбольные команды, женщины,  изобретения, открытия, опять Машка, национальные программы,  землетрясения, пробки на дорогах, нефть, счастье, Элвис, вечная молодость, отобрать Крым у хохлов… ладно, черт с ним…
- Я готов. – я поставил чашку в раковину.
Дед Мороз снова огладил бороду как старик Хоттабыч, а Снегурочка перевела взгляд со своих ногтей на меня.
- Я хочу, чтоб Россия стала самой богатой, самой свободной страной в мире. Чтоб народ России не делился на богатых и бедных, чтоб все были довольны и счастливы… Чтобы не было у нас ни коррупции, ни раздутого чиновничьего аппарата, ни олигархов, ни пробок на дорогах, ни проблем с квартирами и демографией! Нормально сформулировал?
- Нормально. Мысль ясна. – Дед поднялся со стула и прошел в прихожую. – Ну, это желание выполнить будет просто. Всего-то делов…
Он, придерживая портянки, засовывал ноги в сапоги. Я по-джентельменски помогал одеваться даме. Когда дедушка и внучка были готовы, я открыл дверь и проводил их до лифта. Снегурочка нажала на кнопку вызова. Когда приехала кабина, Дед Мороз подмигнул мне, стукнул посохом в пол и сказал:
- Ну, удачи! До свиданья!
Снегурочка тоже попрощалась и они уехали.

Я вернулся в квартиру и подумал, что за странная парочка сейчас у меня тут побывала… Потом посмотрел на часы, разложил постель, выключил свет и уснул…

***

Я проснулся от яркого зимнего солнца, слепящего даже сквозь сжатые веки. Я пытался закутаться в одеяло, но сна уже не было. И вдруг я почувствовал, что на мне вместо моих обычных трусов надета байковая пижама. Откинув одеяло, увидел, что лежу на широченной кровати в незнакомой комнате, обставленной в стиле Людовика 14-го. Потолок украшала лепнина с позолотой, стены оббиты синей тканью с цветочными узорами, а картины на стенах изображают каких-то незнакомых персонажей в париках 18-го века. Я вскочил с барочного ложа и подбежал к окну. В окне виднелся занесенный снегом лес, кирпичный забор примерно двухметровой высоты и справа – крыло трехэтажного дворца. Видимо, я спал в другом его крыле. Солнце слепило меня, пробиваясь лучами сквозь пушистые ветки сибирских кедров. «Черт-те что, - подумал я. – На фига меня запихнули в этот пафосный домище?» Я пошлепал к двери. Проходя мимо зеркала в массивной золотой раме с причудливым орнаментом, я боковым зрением отметил полосатость своей пижамы… и уже прошел дальше, как вдруг что-то заставило меня вернуться обратно. Я посмотрел на свое отражение и не узнал себя. Но лицо было мне явно знакомо… Я всмотрелся в него и … узнал – над воротником полосатой байковой пижамы была взлохмаченная после сна, но хорошо мне знакомая по телепередачам голова Дмитрия Медведева…
В раму зеркала прямо под пухлым купидончиком был вставлен листок бумаги. «Тимофееву А.П». Я я вытащил записку и развернул ее. Знакомым корявым крупным почерком было размашисто написано по диагонали: «А нефиг хуйню загадывать. Теперь, сынок, вот ебись как хочешь. ДМ». И листок растаял в воздухе, оставив после себя запах еловой хвои и мандаринов…