Смотри,вон внизу кирпич чуть выступает,а выше ещё один.Подтянуться нехуя делать.
Не маньжуйся.Всё пучком будет,не ссы только.Я с цыганом шёл около товарного двора,что за привокзалкой.Старухи из старого деревянного дома напротив, сощурившись в поздних июльских сумерках,всматривались в нас.После 5-ти,непрерывный поток машин заканчивался, прохожих было мало.70-й год,вроде.Нам лет по 12-13.Все мы жили на Кошенёвке:улице в получасе ходьбы от привокзалки.Позже я понял почему цыган выбрал нас.

На том вагоне внизу справа след меловой,широкий такой.Вроде кто фуфайкой грязной теранулся.А пломбу срезать,что два пальца обоссать.

Мы в футбол с пацанами из 5-ти этажок,что через дорогу от наших частных домов,играли.Час уже 3-й,наверное.ПЕкло за 30 было.Тут мужик какой-то с сеткой подходит:э,чемпионы,сюда валите.На траве газировка из холодильника,сигареты болгарские.Мы все почти лет с 7-ми курили.Сам улыбается,фиксами золотыми блестит,на пальцах печатки не слабые.Не простой дядя.На Кошенёвке треть мужиков сидела,да и у многих  не по одной ходке.Но этот другой.Вроде,как на цыгана похож.В Москве-говорит-пацаны,как вы на Явах катаются,а вы пузырь латаный целыми днями пинаете.Хули вам ждать от отцов ваших аликов,самим шевелиться надо.На отцов-аликов мы не обиделись.У половины  их вовсе не было,а те у которых и была особо этим не гордились.

Перелезть через забор,найти заранее меченый вагон,пломбу сорвать и сьебаться с товаром-делать нехуй.Даже мандража не было особого.Вроде как в сад соседский лезешь.Хуже
было дома обьяснить»где тебя пиздюка такого до полуночи носило».
 
С Явами напиздил,конечно.Хватало на ту же газировку с сигаретами.Самые бержливые накопили на приёмник транзисторный.»Альпинист»,кажется,назывался.Из самого дорогого,что пизданули в то лето-серебряные подсвечники.Массивное серебро приятно оттягивало руки.Цыган был радостно возбуждён,много шутил с нами.В настроении накинул сверх обычного по целковому»премиальных» и ещё по одному «за ночной характер работы».На этих словах смеялся особенно долго.Как только не обоссался.А ,вообще,больше было разной поебени:канцтовары, бижутерия всякая.

Дядя-дипломат в Токио-впаривал я Наташке,переводивший восхищённые глаза с вкладыша-переводилки японской жвачки на меня.Эта небольшая упаковка стоила двух транзисторных приёмников.Но сейчас я не жалел об этом.Впервые самая красивая девчонка в классе с неподдельным интересом общалась со мной.Я чуствовал,что меня заносит всё больше.-В этом году уже не получится,а на тот,когда дядя слепит все документы ,пробуду всё лето в Японии.А,может,и ты хочешь?-А можно?!-Да считай,что уже там!Он пишет:когда приедешь,можешь покататься на Феррари,в посольстве дел у всех по-горло,тачка один фиг простаивает.В Токио,кстати,водить по улицам можно с 14-ти.

В тот день жарко было очень.Мы даже в футбол проиграли всего часа полтора.Потом на речке весь день провели.Вечером,как обычно,к десяти пришли к товарному двору.Цыган был уже там.
Первым ты полезешь-обратился он ко мне.Возьмешь только одну коробку и дуй в момент обратно.Дверь не закрывай,времени у тебя нет.У состава охрана будет серьёзная.Поэтому чтоб, всё мухой!Товар  оставите где всегда.И сами сразу сьёбывайтесь.По привокзалке,что б,не лазили,хуи не пинали.И ,как обычно,смотался.

  Гендос,поди сюда!-Димка стоял чуть в стороне от ребят.-Помнишь обещал,когда я у московской форцы блок японской жвачки достал,что любую просьбу мою выполнишь?
-Ну.Асам чувствую о чём речь пойдёт-Дай я первым полезу-Дим,давай на что-нибудь другое!
Когда меня ещё цыган первым лезть назначит!-Трёп кончай давай!Обещал же!
Ребята подошли,стали прислушиваться.Трепачом прослыть последним делом было.

Лёгкой тенью перелетел через забор.Перебежками,согнувшись,добежать до вагона,сорвать пломбу  и с товаром обратно-минуты четыре.В голове колоколом  бьёт камертон,прожигая мозг секундами расплавленного свинца.Вот уже слышу его частое дыхание,нарастающмй стук стоптанных кроссовок.

  …Выстрел прозвучал коротко и резко.Стаи ворон,гнездившихся на высоких тополях около забора,галдя и хаотично мелькая в темнеющем небе закрывали первые звёзды.
Он не успел вскрикнуть.Скорее это был тихий возглас удивления или досады.

Через год после его смерти на могиле появился мраморный памятник.Матери-одиночке было не посредствам поставить такой.На могильной плите он получился очень похожим.На той единственной фотографии,которую мы передали цыгану,мы всей ватагой угорали над чем-то.
С  растрёпанными тёмно-русыми волосами,лёгкими смешливыми морщинками около задорных карих глаз-таким он остался на памятнике.И в нашей памяти.

В мутное горбачёвское время  цыган открыл один из первых магазинов в нашем городе.Вскоре заболел раком и уехал лечиться в Израиль.Там и умер.Где похоронен не знаю.Двое ребят из нашей компании погибли на разборках в беспределе 90-х.Из тех,кто уехал в Москву,по настоящему,поднялся только один.Сейчас у него сеть супермаркетов.Когда бываю в столице и захожу к нему,непременно тащит меня в»Асторию».Первую рюмку коньяка пьём молча за Димку.Затем вспоминаем нашу улицу,привокзалку,цыгана.Кажется,что и не с нами всё это было.Словно листаем потрёпанный альбом с истлевшими чёрно-белыми фотографиями,найденный на чужом чердаке.

Последние годы сильно пью,появились серьёзные заморочки со здоровьем.Если это не красивый пездёшь и наши души не истлевают подобно телу:я скоро его увижу.
Думаю, легко узнаю.Там,ведь,едвали меняются.

  Димка!-он обернётся,удивлённо разглядывая какого-то мужика.Узнает,конечно.
Засветит своей раскошной улыбкой:-Гендос,ты,что ли?!