Если мне когда-нибудь представится такая возможность — я обязательно убью премьер-министра Израиля. Честное пионерское! Ибо мной овладело чувство черной зависти и захотелось воспеть высокие отношения. Итак:

Случилось как-то в Израиле убийство премьер-министра. Звали премьера Ицхак Рабин, глава государства он был совсем никудышный, и речь, естественно, не о нем. А вот судьба и половая жизнь его убийцы, Игаля Амира, абсолютна уникальна, несомненно, будет экранизирована Голливудом и ляжет в основу следующей книги о Гарри Поппере.
А начиналось все достаточно банально — Игаль Амир убил премьер-министра Израиля. Бывает. Вот, говорят, и на Путина на днях будет покушение. И это притом, что Путин окружен всеобщей любовью, а Ицхак Рабин, напомню, пользовался заслуженной ненавистью граждан  возглавляемой им страны.

Короче, убил и убил. На этом политический детектив кончается и начинается мелодрама, невиданная ни латиноамериканским, ни индийским кинематографом. Началась эта разрывающая душу и половые органы история удивительно банально — Игаля Амира посадили в тюрьму. Но потом события развивались стремительно. Вот сидит себе молодой Игаль в одиночной камере, мерещатся ему песчаные пляжи и мулатки, грациозно разносящие прохладительные напитки, тоскует, короче, без женской ласки. И тут, откуда не возьмись, чистая невинная девушка с напевной фамилией Трембовлер и простым еврейским именем Лариса. Страстно и громогласно объявляет о своем желании заключить Игалюшку в свои трепетные объятия сразу после вступления с ним в законный брак.

Родом она из Нижнего Тагила,  в детстве учились в актерском классе, занималась пятиборьем и художественной гимнастикой. Воспитывалась на русских народных сказках, на концертах симфонической музыки, на классической литературе — и вдруг такое. Признаться, от нее такого никто не ожидал.
Ну, тут власти израильские сильно возмутились. Хотели даже лишить эту, подчеркиваю, чистую и невинную девушку, материнских прав над четырьмя ее детьми от предыдущих браков. Джульетту Коппулети, может быть, это и остановило, но для любви Ларисы Трембовлер это было ничто. Но власти Израиля как обычно не унимались. Начали они с того, что запретили Игалю и Ларисе встречаться. Вообще. Пока Игаль не отсидит пожизненное заключение. Но и эта не стало преградой для их большого чувства. Свежая сперма любимого была тайно вынесена из острога, после чего Лариса оплодотворила себя искусственно перед окном камеры, в которой мотал срок ее возлюбленный (с нетерпением жду момента, когда увижу этот эпизод крупным планом  в фильмах Спилберга и Михалкова). Далее, с гордой улыбкой беременной Лариса обивала присутственные места, добиваясь осуществления своих законных прав. Но там ее только травили и унижали.

Девять месяцев пролетели незаметно и родился мальчик. Пролетело еще восемь дней, и пришло время обрезания. Праздничную церемонию отрезания крайней плоти счастливые супруги решили провести на тюремном дворе.

Но тут коллективное руководство еврейского государства вновь напрягло свой могучий умище и приняло единственно верное решение:
«А вот хуй вам обрезание! — воскликнули в сердцах израильские власти. — Не пустим крыску-Лариску с детенком на тюремный двор. Гринписа на них нет. Да и тюремный раввин на это не пойдет. Иначе с работы его выгоним без выходного пособия, а ему семью кормить надо».
А народная молва презентовала Ларисе соломенную шляпку и сиреневую вуаль. И Амира, что удивительно, не осудило за вероломство.

Такая вот история любви. И все то в ней правда, что примечательно. Придумать такое и Шекспиру не по силам.