Сегодня после обеда в нашем ГПТУ конкурс худ. самодеятельности. Все ништяк. Первый урок - математика. Я развлекаюсь как могу – успешно пародирую манеру училки вкусно так втягивать в себя сопли и громко глотать. Все ржут. Математичка, пожилая тетка с крашеными хной всклокоченными волосами, недовольно косится на меня, но предъявить ничего не может.

На перемене в курилке ко мне подходят несколько токарей из Т-1 и обещают ввалить после занятий. Это их против меня настроил Мелкий Перовский Прыщ, что королится в их группе. Не может мне простить, что Скамейкина, шмара с абельмановки, гуляет не с ним, а со мной. Да куда он прыгает, он же ей в пупок дышит? Молча выхожу из курилки. Настроение испорчено.

Следующие два урока подряд – ТОЭ. Ведет занятия наша приколистка мастачка Жанна. Всю дорогу ржем. Вот и обед. В столовую запускают по очереди по две-три группы. Наша попадает вместе с гребаной Т-1. суп, картошка с котлетой, компот и булочка с повидлом. Среди обеда к нашему столу подходят несколько токарей демонстративно забирают мою тарелку с булочкой и произносят что-то вроде – нехуй всяким чешкам помойным булочки хавать.
Видимо, Мелкий Перовский Прыщ подучил – он же после малолетки принят в училище.

Далее происходит такая интересная картина постным маслом – вся наша группа, человек так тридцать, не менее демонстративно поднимается и несет мне на стол свои тарелки с пирожками. К столу подскакивает дежурный мастак с красным косяком на плече – прекратите безобразие! Вот мудак...

После обеда идем в актовый зал на смотр. Первым выступает Володя Прошкин. Садится за концертный рояль – зал притих. Пиздец как он похож на чувака из секс пистолс – в клетчатом пиджаке, застывший недобрый взгляд на лице с фиолетовым фингалом под глазом. –Улица моя лиственная...Исполняет профессионально, в панковской манере. Смолкают последние аккорды, мастачки на первом ряду неистово ему, пятнадцатилетнему, аплодируют. По слухам, его родители, профессиональные музыканты, спились и умерли. Его поддерживает тетка, но он живет в квартире, где нет ничего, кроме кабинетного рояля и шифоньера с тремя гранеными стаканами на полке, один.

Я встаю с места и выхожу из зала. Нахуй мне сегодня огребать от токарей – отморозков? Прохожу пустынными коридорами в мастерскую и, прихватив с верстака напильник, прыгаю из раскрытого окна вниз, на задний двор. Из окон актового зала доносятся гитарные аккорды. Это токари совместно с нашей мастачкой Жанной изображают песню Криса Норманна и Сью Кватро. А я поехал домой. Аридеверчи!