-Вы неотразимы! -Вы чертовски привлекательны! -Вы можете взглядом в никуда- соблазнять, не догадываясь об этом. -Куда вы смотрите?-Посмотрите на меня, пожайлуста! У вас в профиль-греческий нос!

Я сидел задумавшись и дума моя была о моей первой любви. Где она сейчас, с кем? Прошло столько лет и лишь интерес возник сегодня, после вчерашнего разговора с землей родившей меня и давшей азы противостояния новому дню, неизведанному.

-Да ладно, неважно,-произнес я сам про себя и перевел взгляд с сине-зеленого потолка в монитор, на котором высвятящаяся информация  не принесла ожидаемого результата.

-Нет, вы на самом деле возбуждаете своим молчанием. - В вас силы неизведанной мною природы.-У вас кстати эрекция.

Я ощутил на своем члене, пробивавшемся через хлопчатобумажные материи  с набухшими от воспоминаний яйцами руку.

Она появилась на производстве лет......назад, я не помню сколько. Она, она, она...
Как ее звать-я узнал только год назад.  Мне не важны имена с привязанными к ним хозяевами. Некоторое время назад я поставил себя на тормоза молчания. Я не лез к людям в душу, боясь опять наткнуться на червствую темноту, хотя темнота немногословна, ласкающая и влажная, как влагалище немой негритянки.

Я подписываю бумаго-контракты, я выдаю людям бумагу, пронумерованную их
выработком и все-на этом я ограничил себя с людским вожделением.

Она ютится на кожаном диване, также безразлична выплачиваемая ей мною сумма. Дитя природы, срывающая на лужайках, закованных в бетон городских джунглей каждый день свежий букет ароматных цветов. Хиппи, поющая забытые многими песни прямого предназначения человека.

В стаканах немой алкоголь. Он разноцветный, молчит и немой. Не мой потому, что я пью в основном водку, белую прозрачную, говорящую на тысячах языках человечества жидкость.
Рабочая компания гудит, как рой пчел в переполненном улье. Мы выполнили план, они отложили пронумерованную бумагу в потайные места, для сокровенных желаний. Лучше бы для своих семей, плодящих новых человечков. Увы, капиталисты не торопятся пополнить мир криками новорожденных. Убогая западная действительность.

Куда бежать? Назад?

Все познается в сравнении, сказала мне она однажды, напомнила сегодня и повеяло морем.

А ведь она лишь повторила великих, прошедших уже этот путь.

Идти назад, к родным местам, где земля именуемая родиной вытолкнула тебя из себя, словно женщина-штангистка твой хуй из своего лона напрягши свои стальные мышцы не дав кончить. Удовлетворенная, но  лежа на спине-побежденная.

С нею прошло три дня прибывания на морском берегу. Моя хиппи, понимающая мир наверное так же как и я.

-Когда я пришла к вам, ты сидел за столом. Ты лишь на минуту оторвал взгляд, промолчал, а я прошла и присела. Ты очень похож на моего бывшего мужа, который ушел с этой грешной земли. За три года я прикоснулась к тебе 7 раз. Я сравнивала тебя с ним. Да, лишь по прикосновениям. Я не искала рабочего места, лишь теплоты людских отношений. Ты молчал, так же как и сейчас. Я тебе уже говорила, твое молчание возбуждает.

Небо разделось, оголило свои звезды, моя тишина и тишина, и гладь моря. С бокалом в руке она отдалялась от меня, идя по пирсу в даль, озаряемая луной.

Дикое желание проснулось во мне, желание выебать ее. Да, да, не трахнухнуть как трахает юнец свою девку, не любить как муж свою единственную-именно выебать.
Я сорвался с цепей словно цербер, я вертел ее ищя губами на ее теле забытую миром любовь, я продирался сквозь волосяной покров ее эдемской девственности. Меня поразила ее непроэппилированность, с каждой секундой возбуждая все более. Я тыкал ей свой член в волосатые подмышки, водил свои губы и все тело по ее лобку, нежно называя своей волосаткой. Мы сливались считая количество звезд.

Рассвет открыл две бутылки вина.
-Вы, вы, вы в с равнении, вам нет сравнения....-она заплакала и исчезла из моей жизни.

Я еще долго сидел, смотря как разгорается вдалеке море. Ярко-бардовые лучи разрезали утихшую за ночь гладь моря. Ветер обдувал меня солью и я все пытался понять, сравнить ее по ее же устоям "все познается в сравнении", но не мог. В моей жизни не было такой женщины. Я сравнивал ее то с одной, то с другой, но тщетно.

Сто рублей за корзину персиков переместились в карман черноволосой срарушки появившейся неизвестно откуда. Глоток вина и мои припухшие от волосатости моей Евы губы впились в мякоть фрукта.

Она-это как кушая персики.