Прим.  аффтара: пародия на http://www.udaff.com/creo/73902.html
р-рекомендую


- Господин Петренко, контроль над делом серийного убийцы поручен лично Вам. Есть ли существенные сдвиги в следствие о поимке преступника? – сисястая журналистка ткнула диктофон в самый нос полковника.
- Да-а, несмотря на то, что серийный убийца э-э… так называемый «маньяк», орудует в лесопарковых зонах различных округов столицы, дело перепоручено нашему отделу и имеет весомые доработки.
- У каждого маньяка есть свой собственный подчерк, чем характерен этот?
- Ну-у, скажем, наш маньяк… м-м… довольно изобретателен, чем отличается от других серийных убийц. Но все его жертвы – мужчины среднего возраста. Большинство из них задушено кожаным ремнём, у потерпевших, более развитых физически, предварительно перерезаны сухожилия ног…
- Чтоб не сбежали?
- Чтобы менее сопротивлялись, я бы сказал. Но характерной чертой остается то, что все мужчины перед смертью были… э-э… опущены.
- Что Вы сказали?
- Они были… м-м-м.., - полковник отер платком бычий загривок и кашлянул: - Подвергнуты насилию в сексуально-извращенной форме… но следов спермы не найдено, что значительно затрудняет процесс.

Дверь захлопнулась. Петренко снял китель, устало передернул раскачанными торсом и взял телефон:
- Сегодня на десять, сауна в Кузьминках, о`кей?

Она остановила Мазду у кинотеатра. Минут десять посидела неподвижно, слушая гул в висках. В кончиках пальцев и под ключицами нарастал нетерпеливый зуд. Зуд, которых не давал ей покоя уже несколько лет. Нашарила на заднем сидении рюкзачок, прощупала в нем игрушки из сексшопа и выскользнула из машины.

До Кузьминского парка оставалось метров двести и эти метры дались ей с трудом. Нужно было сдерживать волнение, не оборачиваясь на парочки и бегающих по дорожкам старичков. Каждый встречный был палевом, каждый мог стать последним штрихом. Лишь когда лес сомкнул кроны над головой, она облегченно вздохнула и сглотнула пересохшим ртом.

До сауны на берегу пруда был почти километр. Но пришлось сделать большой крюк, чтобы зайти с восточной стороны. Стемнело совсем, сквозь решетку ветвей мерцали проблески звезд, в траве трещали цикады, где-то кричала сова. Холодок августовской ночи сочился под короткий сарафан и остужал горячую плоть. Мокасины быстро намокли от росы, и теперь ноги ступали совершенно бесшумно.

«На великой охоте начинается день, пляшет солнечный знак на струне тетивы..»

Окна сауны светились яркими пятнами. За матовыми стеклами мелькали чьи-то размытые тени. Она затаилась за деревом и прижалась к земле. Сосновая хвоя впивалась в колени, а забившиеся под сарафан травинки кололи бедро.

От неподвижности ноги затекли. Она вспомнила своего первого и облизнула губы. Это был подвыпивший студент, смазливый и крепко сбитый. В первый раз все неопытно и сумбурно - он не сразу понял, КТО охотник из них. Привыкшие к первенству, они и потом часто ошибались, что только портило вкус игры.

Послышался громкий смех и пустая болтовня. В метре от головы замелькали голые ноги, и к сауне прогарцевала стайка девиц. Даже в темноте она разглядела боевой макияж и броню побрякух. Поморщилась от густой вони духов. Она не любила женщин - слабых и пресных. От них несло синтетикой кремов, они были глупы и визгливы.

Она любила мужчин. Запах пота и естества, небритые щеки и волосатую грудь. Мышцы, бицепсы-трицепсы, шершавые ладони и перегар. Каждая охота была неповторимой, каждая жертва – единственной. Она ничего не забирала с собой. Женщина рождена отдавать. Она уносила память, образ, фотовспышкой запечатленный в зрачках. Потом, лежа в сухой чистой кровати, перебирала эти образы, как мы листаем страницы альбомов, и живот содрогался волной, словно облитый горячим молоком.

Но затянутая ремнем на чужих шеях страсть затихала недолго. Ей нужен был только один. Идеальный соперник, достойный трофей. Он, кого она желала уже несколько лет. Он, от одной мысли о котором электрические разряды сновали меж жил, и сладостно ныло в паху.

Петренко, прикрытый коротким полотенцем, вышел на порог сауны с сигаретой в руке и затянулся. Красный светлячок огонька метнулся в сторону-вверх и потянуло дымком.
Это был Он! Бросило в жар, и испарина поднялась по хребту. Маньячка медленно поднялась, плавно, по-кошачьи сгибая ноги, сделала несколько шагов. Сердце колотилось в ушах, перед глазами мельтешили жучки.

- Лёсик, холодно здесь! – в легкой дымке пара вышел незнакомый парень.
- Я покурю, Пупс, - рука полковника скользнула по пухлым ягодицам дружка.

От неожиданности она вскрикнула и выронила электрошок. Петренко обернулся:
- Ксюша?! – полковник удивленно уставился на затянутую в кожу жену: - В таком наряде? Ты что делаешь здесь? Так, подожди, я сейчас, - полковник оттолкнул нетрадиционала в сторону и зашел внутрь.

Ксения скользнула глазами по брутальному силуэту мужа, машинально нащупала пряжку ремня и улыбнулась.