Эту, бес пезды, угарную историю мне рассказал мой друх Кастыль, зайадлый, блять, рыбак. Паехал он как то со своим другом – Кроком на рыбалку.  Прыгнув, ф дребезжащий и разваливающийся на ходу аффтобус они атправились за город, порыбачить на каком-то озерце. Ещё в аффтобусе, друзья фспомнили шо кроме червей и прочей рыбацкой поибени ани прихватили литр разбуторенного водой спирта, спизженого у мамы Крока. Занюхивая хлебушком, подпрыгивая и давясь на кочках, товарищи начали приговаривать баклажку. Им это явно удалось, потомошто када аффтобус приехал на нужное место, таварищи вывалились из него ф прямом смысли этого слова а добрые пассажыры выкинули им ф след удачки и прочую рыбацкую пайебень.

Пасидеф немного на обочине рыбаки абнаужыли нихуйа неприйатый факт. На улицы, блять, очень быстра темнело. Накатив для прояснения мозгофф ещё по глатку, друзья рыбаки фстали на ноги и поплились ф сторону предпалагаимого пруда. Тут жы выяснилась ишшо одна неприйатная диталь. До этого раза, Крок был на этом пруду адин раз, но из фсей дароги до пруда и обратно запомнил только то что ниприрывно бливал, а Кастыль не был нанём ни разу но многа раз слышал рассказы пьяного Крока про то как он бливал фсю дарогу до пруда и обратно. Пораскинуфф нетрезвыми мозгами, ниибацо рыбоки дотумкали шо использовать слиды прошлогодний бливотины как ориентир не удасцо. А шо делать? И тут фспомнился один ахуенный аспект, в рубашки кастыля было то что было просто обязано помочь в нахаждении дароги к пруду! Мобильный? Хуй! Карта? Хуй! Компас? Гыгы… Нихуйа! Это был пакет, первоклассного, не буториного фсякой поебенью плана! Заколотифф штакет, друзья тут жы накурились. И, о виликий Джа, лес стал светлеть на глазах и вроди как из ниго потянуло прудом а Кастль дажы услышал кваканье лягушки и шум камыша. Было принято немедленное ришение проникнуть ф глубь леса и немедлинно обнаружыть искомый прут. Ламая ветки и удачки рыбаки бодро зашли в лес ф претфкушении знатной рыбалки.

Каково жы было их удивление, када через какихто 20 минут уверенной хатьбы и прадирания сквозь валежник, пруд ани не увидели. Пастипенно Кастыль начал понимать шо он слышыт звук квакающей лягушки фсё явней и атчетливей, но ф голову тутже ворвалось ужасное понимание того шо это не лягушка квакает ф голове Кастыля а злобно хихикает какой то страшный старик-калдун и звук шебуршащщиго камыша софсем ни звук шебуршащщиго камыша а звук тянущихся к шее Кастыля костяных пальцев… Да и не прудом вофсе тянуло из лесу а замогильной сыростью! Щобы ф канец не ударицо ф панику, Костыль подилился сваими мыслями с Кроком, посли чего, крок с диким воплем «Мам-а-а-а-а-а!!!!» ломанулся обратно и исчес ф темноте. Шаги бигущщего Крока прошылестели несколько рас посли чиго раздался глухой удар и фсё стихло. Провериф свои штаны на придмет сухости, Кастыль стал крадучись идти ф торону Крока и прокравшись целую вечность пять метроф он узрел сидящего под деревом Крока с ахуефшыми глазами. Иминно обэто дерево он и въебался с разгона. «Бля.» философский заметил Крок, «Чо делать? Я сам на стрёме, шо пиздец! Пака мы шли меня фсе время кто то приследовал и какието голоса ф голове что то говорили». «Тажы хуйня… Давай абламывацо!» аффторитетно сказал Кастыль, «Как??? Рассказывай!!!» не веря ф такое счастье взмолился крок. «Доставай спирт!».

И ведь Кастыль был праф. Через какието пол часа, два друга дико ржали и глумились над стариком калдуном, кричали в ветки диревьев шо он пидараз и обещали выибать дедужко удачкой ф его старчикайу жопу. «Изыди ибучая сотона! Мы тя в рот ибали!» весило арал  Костыль. «Да-да. Иди сюда мы тя удачками натянем! Бугагагаг…». «Хрум» раздался треск недалико от пацаноф и смех мгновенно стих.

«Хрум» раздалось ещё раз, но уже ближе и Крок ебанул из баклажки сразу грамм двести.

«Хрум» раздался треск соффсем рядом, даказаф што спирт тут  не при дилах и это не глюк.

Вместе со следующим «хрум», в темноте прорисовалась небольная фигура, медленно, загробно и как бы крадучись фигура шла ф торону рыбакоф, каторые уже проклинали спирт, план, рыбалку, пруд и прочих рыб. «Пиздец…» сказал Кастыль и папытался прижацо к Кроку но выяснил шо Крок ужэ давно сам жмёццо к ниму, диржа в руках нательный крестик и чтото неразборчиго шепча. Тем временем фигура, также хрумкая поломанными ветками принимала четкие ачиртания нечитай силы. Силует имел руки до зимли и без галовы а за спиной тарчали страшные, короткие костяные крылья. Гаварят ф последний момент жизни чилавека, ф мазгах проносицо фся жизнь но ф мазгах Кастыля пранеслась мысть «Блять! У меняжы фанарь есть!!!». Фигура была уже ф каких-то двух метрах, стали видны трипыхающиеся на ветру лахмотья, паказались два бесцветных глаза, гдета на уровне человечиской груди и тада Кастыль нащупал фанарик на поясе, проорал «Изыди ничистая сила!!!», зажмурился от собственного вопля, направил фанарик ф сторону нечисти и нажал кнопку. Воцарилась полная тишына, зажмурившийся Кастыль слышал биение своего сердца которое рвалось выпрыгнуть со страха на хуй из его бренного тела, то через жопу то через рот.

«Что, унучики, някак заблудилися?» послышался старческий участливый голос. От ниажыданности Кастыль открыл глаза. Перед ними стаяла бабка, лет 80ти, сгорбленная почти пополам под тяжестью хвороста, который она несла поперёк спины. «Гы-гы. Гы-гы! Гыгыгыгыгыгыгы!!!!!». Истеричиски-радостно загигикал Костыль а Крок почимото сказал с крустью и таской «Бабуленька-а-а-а-а-а-а-а!!!» и заревел, ткнувшись носом в рубашку Костыля. Бабушка недоуменно оглядела двух дебилов и неуверенно спросила «Вы, это, унучаи, чо сядите на холодном? Все дяла свои мужыцкие простудите, а  ну ка пойдемте ко мне в хату, тут нядаляко, отогреетесь, а я вам патом куды нада дарогу пакажу. Тока хворост донясти подсобите...».

Через какието 20 минут, пацаны сидели в теплой хате, кушали замечательный хлеб ручной выпечки, пили отличный самогон-первак, пуская слезу и закусывая его салом с луком. Так-же бабулька угостила своими пирожками с капустой. Ну душе у ребят было светло и радосто, после всех пережитых ужасов. Такой поворот событий мог быть только в сказке. «Бабуль, спасиба тебе большое!», пуская слезу умиления говорил Кастыль и нежылая вводить бабку в теорию пережитой наркотической измены добавлял «У тебя тут так тепло! Всё так вкусно!» а добродушная бабуля ласково гладя на «унучиков» отвечала «Да ничаво… Кушайте… У городе такое не поешь… Трошечки погодите и борьщечек подойдёт…».

Откиснувший к тому времени Крок, узрел на старом комоде музыкальный интсрумент и подилися этим открытием с Костылём. «Байан!» радостно сказал Костыль. Не спрашивая разрешения Крок достал старый пыльный баян и тут-же  одел его. «Я байанко!» сказал Крок и опустив пальцы на кнопки, половина которых уже отвалилась, раздул меха. Халупу тут же огласил громкий звук подыхающего паравоза. Становилось веселее и даже бабка сделала вид что приплясывает и под жалобное гудение баяна спела пару начисто непонятных частушек. Скоро подошел и борщачек, это определялось по обалденному запаху который разносился по хижине. Ребята пихали друг друга локтями и делали уважительное и мудрое выражение лица, как бы говоря друг другу «Это, блять, тебе не Ролтон из кружки хуярить!» и тут же с долей снисходительности соглашались с этим, постукивая по столу деревянными ложками. Наконец бабка сняла кастрюлю с печи, торжественно поставив на стол и взяв в руку большую, очищенную головку чеснока спросила «Унучаки, вам так налявать или почесночить?». Пацаны, заворожено глядя на кастрюлю и глотая слюни в один голос сказали «Да какой вопрос? Конечно часночи!». Бабка, понимающе покивав головой, закинула головку чеснока в рот и начала её усиленно живать. Кастыль и Крок переглянулись, мол, чо это за нахуй? А бабка, хорошенько прожевав чеснок и наклонившись над кастрюлей выплюнула в неё прожеванное содержимое.

Пы.Сы.: С тех пор, на вопрос «А как проехать к этому озеру?», Костыль отвечал «В душе ниибу. Я всю дарогу блевал. И туда и обратно.»
ПыСы.Пы.Сы.: