После бесславного поражения в одной битве при Тихорецке второго мая, и получении определённого количества повреждений пластики лица на две недели я оказался в домашнем плену, ибо с двумя бланшами под глазами (мама очень удачно сравнивала меня из-за них с коалой) я не стремился к покорению улиц и кварталов своей провинции. 
  Помню, записал с радио две песни, которые особенно полюбились мне: "Не оставляй меня любимый" и песню неизвестной мне группы с такой строчкой:
"Белая вьюга - в сердце артиста
  В паспорте имя, фото без грима
  Место прописки"
  Она вводила меня в высшую степень романтической тоски, такой, что причиняет блаженство, я казался себе таким тонким экспертом  в плане психологии этнической группы шоу-бизнеса, что забывал о своей беде. Беда, в принципе, была не велика, по крайней мере, к врачу мы не обращались, мазались всякой дрянью, не плакали и не подозревали о том, сломан у меня нос или нет, и почему левое ухо стало хуже слышать. Родители почти пять дней посещали работу, и в своей преддепрессии я был предоставлен себе.

  Из-за стресса, отсутствия аппетита и хрен знает ещё чего по утрам эрекция меня абсолютно не преследовала, избавляя от утомительного онанизма и валяния в постели в ожидании принятия другом заветных 180 градусов. Само собой за эти дни ни о какой сексуальной жизни не могло быть и речи, ибо кроме друзей меня никто не посещал, а бывшие пассии были не в восторге от меня и от моего метода ведения ближнего боя (в том памятном бою, в сильной прострации я пытался измотать противника подставив ему голову и лицо, сам отвечая короткими малоэффективными контратаками и крепким словцом) и не вызывали прежнего порочного желания насладиться моим обществом в кровати натурального дуба пришедшей ко мне из века девятнадцатого.

  Компьютера тогда у меня не существовало и те долгие дневные часы и минуты я  не мог пережить со своей любимой FIFA 04, а по телику демонстрировали не самые удачные ленты о войне. И чтобы уйти от реальности я начал Спать.
  Сном я пытался выжать часов по четырнадцать в день, избегая принятия пищи, дабы слабость служила естественным снотворным, да и если честно, с разбитыми огромными губами и хрустящей при любом действии челюсти принятие еды не сопровождалось тем эстетическим удовольствием, на которое раньше была способна.

  Итак, Сны.
Днём я самозабвенно представлял себя в роли скрытого мстителя, снайпера-гвардейца, воюющего в Ираке против ненавистных Америкосов и мстя им каждый день за какие-то сумбурные жертвы (каждый раз они были новыми: мог оказаться младший братик-араб, а при плохих раскладах и вся арабская семейка). У меня была суперрусская винтовка, тайная разработка Москвы, очень мощная и тихая. Для меня в предвоенные годы было создано специальное убежище задуманное очень оригинально. В стене старой крепости продолбили тайные ходы, а от них небольшие окна, бойницы выходящие на крайне людную базарную площадь Багдада. И сверху эти бойницы были затянуты специальной прочной плёнкой под цвет стены, прозрачной с моей стороны и не разлетающейся после пары отверстий от выстрелов. Там-то я сидел, выцеливал, убивал солдат и повреждал технику, при этом, стараясь создавать видимость несчастных случаев или наземных, а не настенных терактов. Обычно засыпал после первых выстрелов, я бывало, подергивался от взрывов и криков, спать удавалось минут по двадцать, но и это отвлекало от немоих, как у калмыков раскосых в кровоподтеков глаз в зеркале.

Это всё было давно. А вот такое стал замечать - 
  Чем дольше живу тем больше хочется спать.