ВОТ ТАК ВСТРЕЧА!.
Фаина, оторвавшись от воспоминаний, подошла к столу, с обожанием взглянула на директора, который неподвижно сидел в своём кресле за столом. Постарел, конечно, Железнов с той поры. Чёрные, как смоль, волосы побелели. Не такой быстрый стал председатель, не такой бесшабашный, как раньше. И одна только Фаина знает, сколько лекарств он пьёт, порошков всяких да таблеток.

А кому ещё знать, как не ей? Ведь семьи-то у Железнова нет - так и не женился он. Хотя, понятное дело, многие бабы в колхозе, да и в районе на него смотрели, чувства не скрывая, и тогда, сразу после войны, да и сейчас ещё смотрят - такой мужик пропадает.

А Железнов словно и не видел всего этого. С утра до вечера то на поле, то на птицеферме пропадает, глядишь - и вечер уже. С темнотой вернётся домой, а утром опять рано подниматься. Пока отец Фаины Мурат одноногий жив был, часто Железнов у них гостил, а как помер, так и не заходит совсем. Рядом с Железновым и Фаина состарилась. И хотя с той самой поры, как приехал он в совхоз, работала Фаина секретаршей у Железнова, не видел он её.

Смотрел и не замечал. А ведь была она симпатичная, кареглазая. Всё ждала, что Железнов замуж позовёт, от других женихов отбивалась. А он и не позвал. Поздно из-за него Фаина замуж вышла - в двадцать семь. Даже для послевоенного времени, когда мужиков совсем не было, это было поздно. Мужа не любила, да куда денешься. Многие так живут - терпят, да и только.

Но один раз было. Вспоминала этот вечер Фаина тысячу раз, и не повторился он. Железнов после съезда райкома, посвящённого двадцатой годовщине Великой Победы над Германией, приехал в правление выпивши и какой-то на себя не похожий. Обычно он и не пил столько. Муж Фаины шофёром работал, и уже дня три как его дома не было - поехал в область новый грузовик получать.

Девятый Майский день с утра был жалкий, душный и сухой, а к вечеру хлынул настоящий ливень. Железнов ввалился в дверь весь мокрый и радостно прокричал:

- Лей, лей, дождик! Земля совсем высохла!

Увидев Фаину, не удивился, скинул плащ и прошёл в кабинет. Фаина вздрогнула от его взгляда. Что-то было в нём такое, от чего ей стало не по себе.

Фаина развешивала насквозь мокрый плащ Железнова над горячей жестяной печкой, когда скрипнула вдруг дверь кабинета, застучали подкованные сапоги, и широкие ладони обняли сзади Фаину за грудь. Она не сопротивлялась, хотя от Железнова пахло вином, а Фаина терпеть не могла этот запах.

- Ты же ведь меня любишь, Фаина, - скорее сказал утвердительно, чем спросил Железнов.

- Люблю, - ответила Фаина еле слышно, задыхаясь от волнения и жара.

- Но это же бесполезно, - тихо произнёс Железнов. - Я не женюсь на тебе. И ты тут, в общем-то, не при чём.

- Ну и что, - сказала Фаина, прильнув к нему. - Не женись...

В этот миг она позволила себе назвать директора на "ты", потому что они уже не были руководителем и секретаршей, они были мужчиной и женщиной, и оба хотели одного. Руки Железнова скользнули под белую блузку, Фаина прижалась к мужчине. "Пусть так, - подумала она, - лучше украденная любовь, чем никакая".

Они опустились на чисто вычищенный бордовый половик приёмной, Фаина откинулась на спину, ощущая на себе тяжесть его тела. Так хорошо, как в тот вечер ей никогда не было. Её любимый мужчина подарил ей то, о чём и думать не мечтала все эти годы. А о муже она и не думала. Это не было изменой, ведь она не любила его.

Назавтра с Фаиной Железнов был суше и даже официальней, чем обычно. Фаина, будучи умной женщиной, всё поняла сразу и кокетничать не стала. Чем отвратила Железнова от мысли перевести её на повышение в контору. Когда же всё-таки Железнов предложил ей перемену работы с повышением в зарплате, Фаина расплакалась, и директор оставил её на прежнем месте вплоть до сегодняшнего дня.

Железнов оторвал взгляд тёмных глаз от бумаг и посмотрел на Фаину, которая уже минут пять молча стояла перед ним.

- Ну что нового расскажешь, Фаина Муратовна? - спросил он.

Фаина деловито посмотрела в бумаги и начала докладывать.

- Вчера вечером Ахмет пьяный опять сбил корову совхозную. Она померла.

- Сдохла, значит, - хмуро произнёс Железнов, перебирая какие-то бумаги на столе. - Снять его с машины. Будет в свинарнике навоз чистить, ума набираться, пока полную стоимость её и той, которую первой сбил, не отработает. Тоже мне ковбой-охотник! А труп отдать ему - пусть ест.

- Чей труп? - испугалась Фаина.

- Ясно чей, коровий! Или ещё трупы есть?

- Нет, пока нет! - поперхнувшись, сказала Фаина.

- Значит, будут, - хмуро пошутил Андрей Андреевич, - всё у тебя?

- Нет. К вам ещё люди пришли. Ждут в приёмной. Девушка из Москвы, после института по распределению, и два геолога.

- Геологи, говоришь, - задумчиво произнёс Железнов, постукивая о стол костяшками пальцев. - Пусть погодят пока, через полчаса приму.

Фаина направилась к двери, и вдруг Железнов окликнул её:

- Постой. Значит, так...

Железнов замолчал, задумался. Фаино терпеливо ждала. Очнувшись, директор взял папку с надписью "Текущие дела" и подписал все документы, находящиеся в ней. Протянув папку Фаине, сказал:

- Всё срочно на исполнение. Да, вот тут почта у меня, отправь. И ещё Хасан придет сегодня насчёт жилья в коттедже. Тот, у которого дочь родилась. Я тут внизу подпишу, а он пусть заявление сверху напишет.

- Да что с вами сегодня, Андрей Андреевич, - испугалась Фаина, - никак на пенсию собрались? И окна зашторили. Чего в темноте-то сидеть?

Фаина решительно шагнула к окну, но Железнов остановил её.

- Что за девушка в приёмной, случаем не эта?

Он открыл ящик стола и протянул Фаине фотографию.

- Она, - сказала Фаина, едва взглянув и нисколько не удивившись. Слишком давно она знала Железнова.

- Интересное кино, - произнёс директор, явно нервничая. - Иди, Фаина, сделай мне чай. И девушку пригласишь, когда позвоню.

Фаина кивнула и вышла. Железнов открыл ключом нижний ящик стола, достал оттуда воронёный пистолет и положил рядом с собой справа под бумаги. Эх, не вовремя за ним пришли "архангелы". Хотя они всегда не вовремя, и в двадцать, и в сорок, и в семьдесят.

Можно сейчас встать из-за стола, спокойно выйти в закрытую широкой шторой дверь, сесть на служебную "Волгу" и укатить на все четыре стороны. Железнов встал из-за стола, подошёл к двери, приоткрыл её и поглядел на стоящую в глубине двора машину. Водитель преданно выскочил из-за руля и вытянулся в струнку.

- Будь готов, - тихо сказал ему Железнов.

- Слушаюсь, - по-армейски вымуштрованно ответил водитель.

Можно, конечно, сразу сейчас убежать, но сколько можно скрываться от этого сопляка Ваньки Обухова, если, конечно, это тот Обухов - отчаянный партизан, бесстрашный НКВДэшник. Железнов взял со стола фотографию, которую показывал Фаине.

Стройная девушка стояла возле высокого толстого тополя и широко улыбалась, держа в руках большую коробку конфет. Это была Оксана.

- Ну, здравствуй, "внучка", - с холодной улыбкой произнёс Железнов и нажал на кнопку звонка. Мелодично прозвенело в коридоре, и через некоторое время в дверь постучали.

- Разрешите, - спросил звонкий девичий голосок.

- Отчего же нельзя? - ответил Железнов. - Проходите.

Оксана на негнущихся ногах подошла к столу и, не спрашивая разрешения, села.

- Слушаю Вас, - доброжелательно произнес директор.

Оксана судорожно всматривалась в черты сидящего перед ней человека и наверняка знала, что уже видела его. Но где? Когда? Одно она поняла сразу и абсолютно точно - это был не её дедушка. Это был не Железнов. Тысячи раз она смотрела бабушкины фотографии и ошибиться не могла. Нужно было что-то говорить, и она сказала:

- Я по распределению из Москвы к Вам на работу, - Оксана протянула заранее подготовленные документы.

Директор с улыбкой взял их, тщательно посмотрел и удивлённо произнёс:

- Строительный инженер? - удивился он. - Мне сейчас не нужен инженер. Что-то они там напутали в вашем институте...

- Да, наверное, - с готовностью согласилась Оксана, - можно, я пойду...

- Куда? - искренне удивился директор.

- Домой поеду, в Москву, - пролепетала Оксана, готовая вскочить и убежать.

- Очень хорошо, - улыбнулся директор. - В Москву. А я ведь вас сразу вспомнил. Год назад именно в Москве я попросил вас сфотографировать себя. Помните? Я ещё к другу своему фронтовому приехал с коробкой конфет и шампанским? Его дома не было. А потом вам конфеты подарил и сфотографировал с этой коробкой? Ну, вспомнили?

Оксана кивнула. Точно, было такое. Вот где она видела этого человека! Прошлым летом они случайно встретились. Он ещё коробку эту ей презентовал. Она дома открыла, а там кроме конфет ещё и двести рублей сверху. Неудобно получилось. Она потом искала его по Москве и не нашла.

- Там деньги были, - выдавила из себя Оксана.

- А это вам, Оксана подарок от дедушки Андрея, - как-то странно улыбнулся Железнов, и девушка, почувствовав головокружение, едва не потеряла сознание.

Иван Сергеевич Обухов, нервничая, ходил взад-вперёд по приёмной. Пожилая секретарша недовольно следила за ним. "Что-то долго там Оксана с ним говорит, - думал он, - ещё две минуты, и загляну".

В это время Павел, давно уже прогуливаясь по улице, следил за окнами, которые были плотно зашторены. Он прохаживался вдоль фасада и услышал, как неожиданно где-то рядом заработал мотор легковушки. Павел прильнул к забору и заглянул в щёлочку.

Водитель сидел в новенькой чёрной "Волге", открыв заднюю правую дверь. Машина стояла задней частью к забору и сильно дымила выхлопными газами. Павел подпрыгнул, подтянулся на заборе и увидел ещё одну дверь в здании, как раз там, где находился кабинет директора. Проходящие мимо пожилые колхозницы прикрикнули на него:

- Чево смотришь-то там! А ну, слазь быстро! Понаедут из города, лишь бы покрасть чего!

Павел спрыгнул, отвернулся от бабок и пошёл вдоль забора, сунув руки в карманы. Бабки, ругаясь, двинулись дальше. В это время на полном газу на площадь влетела ещё одна чёрная "Волга". Павел автоматически вжался в забор. Из "Волги" выскочил Алексей.

В приёмной директора пахло свежей краской. Запах был очень сильным, и Иван Сергеевич удивлённо посмотрел на секретаршу, которая спокойно перекладывала на столе бумаги и, казалось, запаха не замечала. Обухов считал секунды. Чтобы как-то отвлечься, он уставился на стенд социалистических достижений совхоза.

Трудящиеся-крестьяне пасли коров, растили кур, пахали степь, и всем этим руководил пожилой человек, стоящий на снимках всегда вполоборота. Лишь на одной фотографии, сверкая новенькой Звездой Героя Социалистического труда и тремя дюжинами медалей, он сурово смотрел прямо в объектив фотоаппарата.

Иван Сергеевич отшатнулся, узнав это лицо, вздрогнул и, выхватив пистолет, и рванулся прямо к двери кабинета. Фаина, взвизгнув, преградила было дорогу, но, увидев оружие, нырнула от страха прямо под стол.

В это время в приёмную вошёл, почти вбежал Алексей. Увидев, что Обухов рванулся в кабинет, он, ни секунды не раздумывая, ринулся за начальником в дверной проём. Яркий свет развёрнутой на дверь настольной лампы в тёмной комнате ударил по глазам.

Старый приём, но в этот раз он сработал. Иван Сергеевич, зажмурившись, потерял доли секунды - директор совхоза сидел за столом, спокойно прищурив глаза, поигрывая пистолетом, направленным на Оксану, которая всхлипывала и шмыгала носом.

- Федька... - только и смог произнести ошарашенный Иван Сергеевич. Он впервые в жизни не верил своим глазам.

- Какой такой Фёдька? - серьёзным голосом произнёс директор. - Где здесь Федька? В комнате только товарищ Железнов, то есть я, и моя любимая внучка Оксаночка. И без глупостей, рядовой Обухов! Я всё-таки бывший Ваш командир! - произнёс директор. - Быстро бросьте "пушки", и щенку своему, Обухов, скажи, пусть выйдет вон. Нам поговорить нужно. Давно не виделись...

Иван Сергеевич оглянулся и, увидев Алексея, вскинул брови от удивления. Он думал, что за ним в кабинет вбежал Павел. "Откуда ты взялся?" - спросил он одними глазами. "С неба", - взглядом ответил Алексей.

- Что вы смотрите друг на друга, как влюблённые гимназистки, - прикрикнул на них директор совхоза, - оружие на пол, или пристрелю девчонку.

Обухов бросил на пол свой пистолет. Алексей растерянно посмотрел на начальника.

- Брось тоже свой "пугач", - зло сказал Федька Алексею, - супергерой недоделанный.

Алексей разжал пальцы, и пистолет с громким стуком упал на пол.

- Всё, теперь иди, - проговорил Фёдор, - и другу своему скажи, который под окнами болтается, пусть не суетится. А то раньше времени отправлю обоих к архангелам. Подтверди им, начальник, ты же меня знаешь?

Обухов кивнул:

- Выйди, и никого сюда не пускай!

- Но, товарищ полковник... - начал было Алексей.

- Это приказ! Быстро выполняй! - рассердился Обухов.

- О-го-го, полковник?! Почему не генерал? - засмеялся директор, когда за Алексеем закрылась дверь.

Обухов не стал отвечать на вопрос и только проронил:

- Но ты же труп, я сам видел! Сожгли...

- Не меня сожгли, товарищ "до сих пор полковник", - воскликнул бессмертный Федька: начальник полиции, майор Советской Армии, а ныне директор совхоза, - а того несчастного боевого офицера, который пытался задержать беглеца. Хлопцы-то твои в темноте не разобрались, не разглядели, да беднягу и пристрелили. Он меня, правда, тоже продырявил. Но ничего, я живучий! Вот видишь, и поныне здравствую. И жил бы себе дальше, если б не орден этот никчёмный, да статья эта дурацкая в газете! Тьфу!

Фёдор сорвал с груди маленькую Золотую Звезду героя и бросил на пол к ногам Обухова.

- Хочешь, тебе подарю? Бери, носи, мне не жалко. Золота на копейку, а забот на миллион! Говна кусок!

Оксана вся дрожала, Иван Сергеевич нагнулся и поднял медаль.

- Нравится? - спросил Федька. - Заработал, между прочим. Как и те медали, что ты с меня на вокзале в Орше ночью срывал. А где твои медали, полковник недоношенный? Что ты сделал для нашей великой Родины? А я жил и прожил так, что ни о чём не жалею! Ты у людей спроси, как им в моём совхозе живётся. Выйди и спроси, и ты поймешь. Хотя нет, ты не поймёшь. Ты же мент тупой. И ты мне всю жизнь мешался! Всю жизнь! Зачем ты приехал? Что тебе нужно от меня? Тебе завидно? Ты хочешь быть богатым - на, будь богатым!

Фёдор смахнул рукой со стола бумаги, и они полетели по комнате, кружась и цепляясь друг за друга. Деньги, много денег. Обухов отвернулся.

- Бери, не стесняйся. Или ты честный мент? Деньги тебе не нужны. А что нужно? Что? Она?

Фёдька ткнул стволом в сторону Оксаны, отчего та вздрогнула и съёжилась. Иван дёрнулся, но Фёдор крикнул:

- Стоять! Её ты никогда не получишь. Никогда. Потому что ты жалок. Ты всегда был жалок. Ты очень хотел быть первым, но твоё место - "два". Всю жизнь - Два! Оттого ты и полковник, а не генерал. Всё, Обухов, всё, игра окончена. Неужели ты не понял до сих пор, что играя со мной, ты всё равно останешься в дураках. А ты снова и снова затеваешь эту партию. Зачем тебе это нужно?

Фёдор говорил почти спокойно, но зло и уверенно, попеременно тыкая стволом пистолета то в Оксану, то в Обухова. Оперативник Алексей крутился у замочной скважины, пытаясь найти решение опасной ситуации.

Но никак - преступник сидел рядом с Оксаной. Ею рисковать было нельзя. А из окон за шторами директорское кресло не просматривалось. В углу тихонько выла Фаина.

Иван Сергеевич стоял спокойно, не шевелясь, сжимая в правой руке маленькую острую звёздочку. Думал он только об одном.

- Тебе нужна моя жизнь, - сказал он, глядя Федьке прямо в глаза, - отпусти девушку. Она вне игры...

- А я не убиваю женщин! - зло прошипел Федька, - это, помнится мне, твоя слабость! Или я вру? Вспомни Свету! Как ты её штыком пропорол, как грушу! Вспомнил?

- Пусть так, но отпусти Оксану, - ответил Иван Сергеевич.

- Тогда подойди ближе, чтобы я не промазал, - приказал Федька, - стар стал, глаз уже не тот и рука, вдруг не попаду в твой тупой лоб. Руки за голову.

Обухов поднял руки и шагнул к столу.

- Прощай, внучка, - искренне улыбнулся Фёдор Оксане, - уходи, мы с тобой больше, наверное, никогда не увидимся. За меня не беспокойся. Выход для себя я давно продумал. Как вошёл я, вы не видели, и как выйду, не узнаете. Прочь, пока я не передумал!

- Не убивайте его, - пролепетала Оксана, - мы же не знали...

- Уходи скорее, - строго сказал Иван Сергеевич, - уходи, Оксана, я прошу тебя!

- Какая забота, бляха муха. Слушайся дяденьку, внученька, слушайся. Он, вероятно, не рассказывал тебе, как предал полиции своего командира, твоего деда? Нет? Жаль. Теперь уже не расскажет.

- Вы убили моего дедушку, воспользовались его документами, - вскрикнула Оксана, - и теперь смеете...

- Я убил врага, - хмуро проронил Федька, - а этот человек предал друга. Что хуже? Подумай сама...

Оксана взглянула на Ивана Сергеевича. Тот отвернулся и сказал:

- Уходи, Оксана, мы разберёмся тут... сами...

Оксана, вся дрожа, медленно встала и спиной, запинаясь, пошла к двери. Фёдор смотрел на неё ласково, улыбаясь из-за широкого торса Обухова, который едва заметно вздрагивал, а поднятая вверх его правая рука методично, как маятник раскачивалась взад-вперёд. Взад-вперёд. Оксана вспомнила историю про ножик и повернулась к двери. Тут же грянул выстрел. Оксана замерла. "Всё" - подумала она и неожиданно получила удар дверью по лбу - это ворвались оперативники. Она вскрикнула и потеряла сознание.

Обухов кинул нож первым, и Федька выстрелил почти сразу, одновременно пытаясь увернуться от летящего в него небольшого лезвия. Вероятно, поэтому он, целясь прямёхонько в сердце, попал Ивану Сергеевичу всего-навсего только в плечо. Обухов отпрыгнул назад и спрятался за большой несгораемый шкаф.

Играть с ним в прятки Федьке было некогда, тем более, что в дверь уже ворвался "щенок" Обухова. И Фёдор рванулся к запасному выходу, где ждала его машина с шофёром - надёжным, верным молчаливым парнем, бывшим десантником, который без лишних вопросов отвезёт его, куда нужно.

Выскочив на улицу, Федька был ошарашен. Водитель "Волги" - первый в совхозе силач и драчун - лежал на земле со связанными за спиной руками, пытаясь вытолкнуть изо рта грязную тряпку, которой он протирал машину. Облокотившись на блестящую поверхность вороной "Волги", поигрывая пистолетом, стоял высокий крепкий парень, явно воспитанник Обухова. Фёдор на мгновение растерялся от неожиданности.

- Брось пистолет вперёд и руки вверх, - приказал парень.

Фёдор бросил пистолет и вздрогнул от боли. Он только сейчас заметил, что в плече его, в том же самом месте, куда он попал Обухову, и у него самого торчит ручка ножа. Фёдор закашлялся и побледнел, чуть-чуть опустив руки. "Старик, - подумал Павел, - раненый хилый старик", и расслабился.

И зря. Старик, вдруг выдернув из собственного плеча воткнувшийся туда нож, легко, одним прыжком вдруг оказался возле Павла и полоснул его наискось по лицу. Павел едва успел закрыться. Стальной нож глубоко вспорол руку, держащую пистолет.

В первые секунды Павел боли не почувствовал и кулаком левой руки наотмашь ударил противника в лицо. Удар получился несильный, но и от этого тычка Фёдора отбросило назад. Но он не упал, а, взмахнув руками, вновь приобрёл состояние равновесия и рванулся к машине. Кровь у Павла хлестала из порезанной руки, пистолет выпал.

Пока он поднял его, перехватив в левую руку, преступник уже сел за руль.
"Чёрта с два заведёшь, - подумал Павел, - ключи-то у меня". Но мотор "Волги" неожиданно взревел, сизый дым выстрелил из выхлопной трубы, машина рванулась вперёд, проехав по ногам связанного водителя. Тот замычал и заёрзал по земле, как дождевой червь.

Павел автоматически бросился за машиной, но её было уже не догнать, и тогда он выстрелил вслед. С левой руки он стрелял коряво, не умел, но всё же с первого выстрела разбил заднее стекло, остальные же два цели не достигли, машина скрылась за воротами.

Алексей, ворвавшись в кабинет, увидел падающую на пол Оксану и выскочившего из-за шкафа окровавленного Обухова. Алексей сразу кинулся к девушке, убедиться, что она жива. Оксана дышала, но была без сознания.

- Иван Сергеевич, Вам помочь? - спросил Алексей у Обухова, осторожно опуская голову Оксаны на пол.

- Догони его, Серёга, - прохрипел Обухов, закрывая рану рукой, по которой текла, пульсируя, кровь.

Алексей выскочил в коридор, где сидела, вжавшись в угол, белая от страха секретарша директора.

- Быстро врача! - крикнул ей Алексей. - Есть в совхозе врач?

Фаина кивнула и схватилась за трубку телефона.

- Уйдет, Серёга, быстрей! - крикнул из кабинета Обухов. - Обо мне не беспокойся, второй раз у меня такая рана. Выживу. И оба раза он стрелял! Поймай его!

- Сейчас, товарищ полковник, - крикнул Алексей и, пробежав через кабинет, выскочил на улицу. Чёрная "Волга", брызнув разбитым стеклом, скрылась за воротами.

- Ушёл, ушёл, сука, - в сердцах крикнул Павел, не замечая текущей из руки крови.

- Быстро за мной, Паша, - окликнул его Алексей, - я сегодня тоже на "Волге"!

Они пробежали через совхозный двор на площадь, где стояла машина товарища Казмекова с работающим двигателем. Водитель курил рядом. Увидев Алексея, он испуганно отпрянул, а потом вытянулся, как солдат. Не обращая на него внимания, Алексей прыгнул за руль, а Павел на заднее сидение. "Волга" взревела и, крутанувшись на месте, бросилась в погоню.

- Вах, вах, вах, - покачал головой водитель, - весь салон мне измажут кровью. Что скажет товарищ Казмеков?

- Что случилось-то? - подошёл к нему местный мужик в полинялой голубой рубахе.

- Преступника ловят, - многозначительно произнёс водитель.

- Да откуда ж у нас преступники? - вскрикнула женщина с гусем под мышкой, - если только Ахмет наш преступник, так он дома сидит, я видела.

Вокруг водителя собрался народ.

- Что ты несёшь? - возмутился мужик в голубой рубашке. - Из-за коровы из пистолетов стрелять не будут!

К правлению подкатил белый "Москвич" совхозного врача, распахнулись дверцы, и врач с местным фельдшером скрылись в здании правления.

- Ранили кого-то, а может, и убили, - многозначительно произнёс старый казах в очках.

- Да бог с тобой, - сказала, крестясь, баба с гусем, - лишь бы не директора, а то как же мы без него?

- Да, - согласился казах, - и с чего это стрельба? С войны такого не было.

- Пойду я в правление, - сказал мужик в голубой рубашке, - всё узнаю.

- Не ходи, - схватила его за рукав баба с гусем, - убьют!

- Пошла ты, - в сердцах крикнул на неё мужик, - может быть, председателю нужно помочь!

Он направился к зданию правления, и водитель товарища Казмекова поспешил за ним. Со всех сторон на совхозную площадь съезжались машины, подтягивались напуганные выстрелами и слухами люди.