-У волшебника Сулеймана всё по-честному, без обмана. Шарик вертится, катается – мне, тебе, сам себе улыбается. Раз поймаешь – всю неделю гуляешь, два поймаешь – вся жизнь перевернётся, три поймаешь – умирать не придётся! – раздавалась скороговорка разводящего. Я и мой друг Валера, пытаясь войти в столь привлекательный для нас  преступный мир, насколько это возможно в двенадцатилетнем возрасте, стояли на шухере у бригады напёрсточников на Ленинском проспекте, среди многочисленных ларьков, в каждом из которых висела табличка: “Куплю золото, $, Dm, Fm”.
    Схема отбора денег у населения была известна благодаря дибилятору всем обывателям, однако, несмотря ни на что вокруг колдуна собралась нехилая толпа.
  - Вот показываю, показываю. Вот полная, вот пустая – где капелька золотая? – разводящий отточенным жестом предложил толпе попробовать отгадать, в каком же из стаканов находится шарик.
  - А ну-ка, - наступил на один из стаканов невзрачного вида мужичок, одновременно протягивая десятитысячную купюру.
    Обнаружив вакуум под поднятым стаканом, тот поспешно спрятал денюшку обратно в карман.
  -  Пиздец ему, - шепнул мне на ухо Валера. Тем временем мужичка под локотки поспешно увели за ларёк.
  - Ходим, ходим – мимо не проходим, - продолжал напевать разводящий.
  - Ты чё буровишь? Да я те щас глаз на жопу натяну! – кошмарил за обоссаным ларьком охуевшего мужичка Жека, самый молодой из бригады, дембельнувшийся пару месяцев назад буйвол.

      Жека ещё по духанке жёстко встрял в первый же день после карантина: шарясь по взлётке с матрасом под мышкой, ища свободный шконарь, он сразу же привлёк внимание дедов.
  - Сюда подошёл! Хули тут шаришься?
  - Место свободное ищу, - сцыкливо заныл он.
  - Вон, сюда ложись,  - кивнул головой на идеально заправленный “слонами” соседний шконарь один из дедов.
  - А тут не занято? Точно можно?  - засомневался Жека. Пинок, подтолкнувший его к шконарю, и “слон”, проворно утащивший его матрас в коптёрку, убедили его в том, что всё в порядке.
  Младший сержант Громов по кличке “Гром”, который был известен тем, что, пробивая “лося” очередному духу, сломал ему обе кисти руки и сделал глобальный сотряс мозга, возвращался поздно вечером из спортзала, и обнаружил на своём месте мирно сопящего Жеку. Духа.  Гром хрустнул шейными позвонками, включил свет, взял табурет и начал убивать Жеку. После этого случая у Жеки произошёл тотальный ресет центральной нервной системы, он стал полным отморозком, и слово “беспредел” стало ассоциироваться  с ним, как слово “партия” со словом “ленин”.

  - Реально в грунт положу пидораса! Затрамбую во всю лопату! – продолжал кошмарить мужичка Жека.
  - Глохни! – прервал его Коля, самый возрастной в бригаде, как две капли воды похожий на актёра Приёмыхова в фильме “Мама, не горюй”. Коля был единственный, кого боялся Жека. По молодости он залетел на один воровской дальняк, где спустя совсем короткое время он всё понял про эту жизнь. Про Колю ходила невероятная байка о том, что после отсидки на него ни разу не лаяли собаки и никогда не кусали комары. Он объяснял это тем, что каждому человеку по жизни положено определённое количество укусов комаров и лая собак. И этот дозняк он получил в свои 45 сполна.  Судя по выражению его глаз, это было правдой. 

  - Смотри! – ткнул меня в бок Валера с выпученными глазами, махнув грабкой куда-то влево. Приближаясь к нам, неспеша прогуливались вдоль ларьков два мусора.
  - “Вася!” – негромко произнёс я заклинание, и разводящий тут же сложив стаканы один в другой, пнул картонку и срулил за ларёк. Обезличенная толпа, покрутив головами по сторонам, потихоньку рассосалась.
  Через полчаса Коля вручил нам некоторую сумму, которая в то время казалась для нас нереально космической. В то время, как наши приятели по двору продавали дедовские ордена иностранцам у “Прибалтийской” чуть ли не за жевачки, мы имели реальный лавандос и пользовались авторитетом на районе. Купив в ларьке пачку “магны”, мы увидели в соседнем ларьке мечту начинающего гоп-стоппера – окрашенный в камуфляж баллон “миллионник”. В то время, не вкусив ещё всей прелести перцовки и “черёмухи”, мы искренне считали миллионник совершенным оружием по сравнению с 5001 и 7001 слезоточивыми баллонами.
    Приобретя газ и смяв баллоны по бокам для большего давления, мы, ощущая себя королями, двинулись мимо ресторана “Паланга”. Желание опробовать газ было настолько огромным, что мы тут же тормознули какого-то пятнадцатилетнего хуилу в косухе и с длинными патлами.
  - Мне мама на гитару денег дала, - жалобно заскулил он, на что моментально получил нервно – паралитический заряд с двух баллонов и был обезжирен.

    Валютник. Сейчас уже все забыли, насколько серыми и убогими были товары советского производства. Тем более для нас,  двенадцатилетних, мигающий разноцветными огнями и вкусно пахнущий жвачками и китайскими двухкассетниками валютник был практически храмом. Купив баксы в соседнем ларьке и затарившись в валютнике всяческой ёбанью мы пошли понтоваться перед дифчонками своей крутизной к себе во двор. Понтовались мы незатейливо: угощали их жвачками, сигаретками “магна”, один раз Валера зачем-то даже сжёг при дифчонках довольно крупную купюру. После чего мацали их в парадняках. 
      Так проходило наше детство, в котором мы мечтали и старались казаться немного постарше, ибо чувствовали, как много ништякофф можно было отхватить в то непростое для страны время. Немного позже, прогуливаясь по проспекту  мы обратили внимание на судорожно закрывающиеся ларьки, и откуда-то прозвучало: “малышевские едут!”. Спустя некоторое время всю напёрсточную бригаду положили парой автоматных очередей бравые Малышевские парни, мы первый раз в жизни оказались безработными, чему я несказанно рад, так как со 100 процентной уверенностью можно было сказать, что, несмотря на столь юный возраст, снять с пробега нас могли без лишних раздумий и сожалений.
   
Эпохе ЕБН посвящается…