Уже выходя из ванной, я мимолетно глянул на себя в зеркало. Ничего нового, конечно же, не увидел, но что-то задержало взгляд, заставило забыть о том, куда собирался еще секунду назад. Все планы мягко, но мгновенно ушли в темноту – как будто в кинотеатре приглушили свет после третьего звонка. Даже время, которого так катастрофически не хватало последние годы, перестало волновать. На душе стало спокойно. Так спокойно, что начнись сейчас война, это меня ничуть не удивило бы и нисколько не взволновало. Я смотрел на свое отраженье – все те же знакомые черты лица, та же постоянно проступающая к вечеру щетина, но только вот глаза были другими. Вернее сказать – в них было что-то другое.

Это «что-то», смотрело на меня чуть с иронией, но больше – с сожалением. И я вдруг ясно и четко увидел себя еще раз. За долю секунды, мгновенной вспышкой сознания в этих двух глазах пронеслась картинка, кем я мог бы быть…

Живя в своем, пусть и не большом, но уютном доме, не возле мегаполиса, а где просторны поля и дремуч лес. Где утром можно выйти на крыльцо и услышать пение птиц, а не двигатель мусоровоза. Где твоя дочь радостно бежит со склона, взмахивая руками и подражая полету, а ты внизу возле дома готов поймать ее, раскинув в стороны руки и не боясь, что откуда-то выскочит лихач на велосипеде или еще хуже – придурок на машине, решивший срезать жилыми дворами тянучку на проспекте. Где друзей видишь как минимум раз в неделю, а не на день рождения и то лишь на пару часов, когда-то кто уже собирается на какую-то важную встречу, а кто-то – с не менее важной только пришел. Где враг – предельно откровенен с тобой, и четко дает понять, пришел он за деньгами, твоей землей или даже твоей жизнью. А не вещает с идиотской улыбкой или маниакальным энтузиазмом борца за справедливость с телеэкрана о том, каким образом тебя лучше всего сделать счастливым. Причем тебя абсолютно не спрашивая, но за твои же деньги. Где звезды не просто видны ночью, а кажется, что вот-вот заденут за голову. Где верный конь является еще и немного другом, с пониманием глядя тебе в глаза, когда больше некому излить душу, и остается верным даже тогда, когда очередной виток жадности охватывает нефтемагнатов. Где ужин у костра и ночевка там же в необычайно теплой овечьей шкуре – скорее обыденность, чем нечто, о чем вспоминают всю жизнь и хвастают перед знакомыми. Где надежность друга проверяется не тем, одолжит он тебе денег или нет, а прикроет ли спину в бою. Где то, чего ты стоишь обусловлено не тем, чей лейбл у тебя на часах, костюме, автомобиле. А тем, как ты держишь меч, насколько точно ложатся твои стрелы, и как страстно ты умеешь любить. Где ничего не откладывают «на потом», так как не меряют жизнь стереотипами, в лучшем случае: школа, институт, автомобиль, дом, а в худшем: день рождения, Новый год, зарплата, премия. Где умирают, как правило, в бою за то, за что не только не страшно, но и за счастье умереть. А не от ожирения, алкоголизма или шаркая немощными ногами несколько лет по двум комнатам, как в клетке.

Где, сжав в руке свой меч, ты чувствуешь лишь возбуждение предстоящей схватки, да радость от того, что рядом с тобой – друг. И неважно, каков враг и его количество. Ибо в этот момент ты необычайно отчетливо понимаешь смысл жизни и испытываешь радость от того, что ты прожил ее именно так. И когда яростный вопль начала схватки вырвется из тысяч глоток, ты сразу же ринешься в бой, не видя, но твердо зная, что никто рядом не замешкает, сачкуя или прячась за твою спину. И твой меч также разделит чью-то судьбу на жизнь и на смерть…

Всего лишь вспышка сознания. Доля секунды. Кем я мог бы быть. И кем не стану никогда. Мне не свойственно чувство самосожаления, но в тот момент мне стало необычайно жаль себя. Того, кто стоял по эту сторону зеркала.