Тут был скандал недавно по поводу продажи мощей из хранения казанского собора. Только кому они сдались и что с ними делать не могу понять. Ну да хуй с ними. Просто я вспомнил, что есть у меня в этом вопросе некоторый опыт.

В суровое время начала 1990-х гг. я был студентом первого курса. И как водиться первачи забухали сразу с первого сентября. Сперва пили пиво у универа, из баночки 0,75 по кругу. Помнится, пивнушка имела вывеску «ООО Милосердие и Спорт». Потом когда народ стал расходиться мы втроем пошли к одногруппнику Виталику, который жил поблизости. С нами был еще Леха, который поступил, потому что его мама-врач сделала удачную операцию декану. Чего мы ей, кстати, так и не простили.

Леха - здоровый добродушный парень, но вот ужирался он сразу, со стакана пива. Больше я о нем ничего сказать не могу, так как его поперли еще до первой сессии. Коля же был типичным представителем тех забытых таскавшимися по симпозиумам и конференциям родителями-учеными мальчиком-мажором. Из того распространенного типа детишек, которые меланхолично сбрасывают привезенные из-за границы игрушки столпившейся дворовой шпане. Коля жил с дедом. А дед его был у нас завкафедрой.

Скинулись и на последние деньги купили 0,5 разбавленной спиртом воды в бутылке-чебурашка из под водки «Русская» у казахов в общаге. Спирт у них был честный. Выпили быстро. Запивали соком «Zuco» (такой пакетик с разноцветной пластмассовой стружкой разбавлялся водой, кто не помнит). Как нам показалось, нихуя не вставило. Тока Леха в конец окосел и разулыбался.

Надо, само собой, еще, а денег нет. Нет совсем. Тогда Виталик стал думать, на что можно выменять водку. Электроприборы мы с Лехой исключили – неудобно все-таки как-то - первый раз в гостях у доктора наук и пропить, допустим, утюг. Виталик стал волноваться. Мы тоже. И тут его осенило! Ебать, говорит, давайте оклад пропьем. Мы сразу согласились, полагая, что оклад – это типа зарплата такая. Хотя и удивились, откуда она у него.

А он принес серебряный оклад из-под крохотной иконки. После некоторых сомнений я риторично заметил что, мол, бога все равно нет. А Леха сказал, что ему похуй - он не крещеный. И мы - хули делать – понесли оклад в ларек. Отдали его какой-то суке и окошко быстро закрылось. Ждем блядь. Хуй. Еще ждем. Тоже хуй. Виталик стучиться. Тишина. Тогда он хуяк кулаком разбивает окошко.

И вот оттуда выходят два быка с явным намерением дать нам пиздюлей. В этот момент, неожиданно Леха, стоявший позади нас, берет какой-то дрын и сильно бьет меня по плечу. Я свалился как подкошенный. Уж очень это было неожиданно. Хуй знает, почему он это сделал (он ничего потом не помнил) – толи промазал, толи размахивался так. Хорошо было то, что не по голове, во-первых, и, во-вторых, что для быков это тоже было неожиданно и они, охуев от такого поворота событий, в замешательстве съебались в ларек обратно. Тогда Леха с криком «бей спикулей!» уебал этой палкой по витрине.

И под веселый звон мы впиздярили оттуда со всех ног... А вслед одинокие выстрелы... Пули разве что не свистели. Газовый наверное был, хотя тогда могло быть что угодно. По поводу проебаного оклада Леха заметил: «это нас бог наказал». Мы согласились и стали дальше совет держать. Вскоре Виталика осенило опять. Он недолго порылся в дедушкиной комнате и на этот раз принес золотые зубы! Точнее, я бы сказал, фрагмент челюсти из пяти зубов.
- Дедушкины зубы – сказал авторитетно Виталик – зубы золотые…
Как сейчас стоят они перед моими глазами. Не знаю, почему они отдельно от дедушки лежали. Может запасные? Короче - не дать, не взять блядь – святые мощи.

Я настоял, чтоб Леха остался дома, и мы пошли в другой ларек. Тетка с испитым лицом, совершенно невозмутимо взяла дедушкины зубы толстыми и красными, как морковки пальцами в перстнях и хотела ухе закрыть окошко. Но Виталик предусмотрительно поставил локоть. Не наибешь, сука! Но лучше б он этого не делал, потому как следом она стала пробовать дедушкину челюсть на зуб. Потом туманным взглядом посмотрела сквозь Виталика в небо и задумчиво и медленно сказала:
- Бутылка спирта «Рояль» - с глубоким, волнующим прононсом.
- И пачка «Мальборо» - быстро ответил Виталик.
- И три пакетика «Zuco» - добавил я.

Я смутно помню, как мы допили этот мерзкий теплый напиток. Леха ходить не мог и остался ночевать у Виталика. Поскольку денег у меня не было ни копейки, я пошел пешком. Шел я около часа и на Речном вокзале меня взяли менты, потому что я нес над собой зонтик «Coca-cola» от летнего кафе метра четыре в диаметре. Но они меня не посадили в трезвяк. Более того, позвонили моей матушке и на такси отправили домой! Вот какие менты бывают! «Студент? – говорят – ну хуй с тобой. С днем знаний!». За такси, видимо, рассчиталась мама, уже глубокой ночью с удивлением встретившая сына после первого дня занятий.

Леху, как я уже говорил, вскоре отчислили, Виталика отправили учиться в другой город, чтоб он не позорил фамилию. А я в летнюю сессию предстал пред ясны очи профессора на экзамене по античке. Занятий он у нас не вел, а на экзамен вот явился. Я и без того понятное дело волновался, а тут вообще стало дурно. В голове только одна фраза на мотив популярной песни Анжелики Варум: «Дедушкины зубы, зубы золотые. Дедушкины зубы, зубы золотые».

Профессор слушал ответы с закрытыми глазами, а потом задавал по три вопроса.  Мне же казалось, что он сейчас откроет глаза и скажет: «Где мои зубы? Верни мне мои зубы! Держите его! Он пропил мои зубы! Зубы золотые!». Но все обошлось, даже четверку поставили. Только, наверное, неправильно было понято присутствовавшими мое стремление заглянуть профессору в рот, когда тот задавал вопросы.
Не знаю, наверное, за оклад должно быть стыдно больше. Но я почему-то вспоминаю именно зубы. Дедушкины зубы. Зубы золотые.