1.


  Я встретил его в одном кафе, куда забежал перекусить, в очередной рабочий день. Он сидел за крайним столиком и читал какую-то газету, отпивая маленькими глоточками крепкий кофе – именно такой, какой любил, будучи еще юным студентом. Он был моим сокурсником, за одним исключением того, что мы были на разных факультетах – мы были во всем похожи.

  Он безумно любил свою психологию, а я боготворил журналистику, мы, порой, часто мечтали вместе, что с нами будет в будущем, строили грандиозные планы. Но судьба распорядилась не в нашу пользу. Я работал сейчас в никому неизвестной газете, вел колонку, и отправлял резюме одно за другим, в поисках лучших вакансий, но все мои попытки оставались безуспешными…

  Судьбу Стаса – моего друга-психолога – я так и не узнал. Его, по завершению университета, отправили по распределению в какую-то психиатрическую больницу, в какой-то провинциальный городишко. Мы еще пол года писали друг другу письма, но по прошествию времени как-то потерялись.

  И вот, спустя пять лет, я увидел Стаса в этом кафе. Я сразу его узнал, он совсем не изменился, за исключением козлиной бородки, которую отрастил. С идиотской улыбкой на лице я подошел к его столику и негромко прокашлялся, давая знать, что хочу его побеспокоить.

  Стас отложил газету и пристально начал на меня глядеть поверх спущенных очков, круглых и маленьких, словно у какого злобного профессора. Бородка придавала ему еще более умный вид, и если бы я не знал Стаса, то точно подумал бы о множестве кандидатских степеней и своей ничтожности перед его интеллектом. Но Стас, резко, как всегда впрочем, улыбнулся, и иллюзия рассыпалась множеством мелких осколков разбитого стекла.
    -Привет Стас! – воскликнул я и крепко пожал ему руку. Его улыбка становилась все шире, и о каком-то разуме уже не могло быть и речи – настолько она была неуместной на его физиономии.
  -Андрей… как? Как ты тут оказался? – залепетал он в растерянности и так начал бурно жестикулировать руками, что грозило разбитой чашкой кофе. Я сел за стул напротив и просто начал его рассматривать, да он действительно не изменился, даже очки, по-видимому, еще те, со студенчества.

  Стас всегда пытался придать себе важный вид, может для себя, может для других, он хотел выглядеть как высокообразованный человек, с огромной научной базой за плечами и не дюжей смекалкой. Как не странно, но так и было, все это была правда, но она никак не клеилась с его видом. Это был человек, который внушал доверие в самых неприступных людей, матерых как волки, он просто растапливал их сердца своей душевной простотой, прямолинейностью, что напоминала лепет ребенка.
  -Я вообще-то тут живу… - наконец ответил я.
  -Здесь? В кафе? – и его лицо выразило полное недоумение от моего ответа. Да, это был Стас, без сомненья…
  -Да нет же, Стас, я живу в этом городе, - засмеялся я – зашел перекусить в обеденный перерыв.

  Подошла официантка, спросила что-то вроде: «Что будем заказывать?», и после ответа: «Кофе с яблочным пирогом», удалилась, виляя задом так, словно ее раскачивало на каком-то судне.
  -Как дела у тебя, Стасик? – спросил я, отрывая взгляд от официантки, - как тебя сюда занесло?
  -Да так, нормально… профессор я теперь, - улыбнулся Стас, качая головой – а здесь по делам заехал.
  -Да ты что? Серьезно? – откровенно мне было радостно за успехи друга, - профессор! Мда… молодчина, что и говорить, а я так, репортеришка, пишу статейки в местной газете.
  Говорить, что этих статеек хватало лишь на то, чтобы оплатить квартиру и кое-как сводить концы с концами – не хотелось, да и зачем это надо Стасу? А может, просто не хотелось упасть в глазах друга, хотя, зная Стаса, то, что я не успешный репортер, никак его мнение обо мне не изменит.

  Мы еще вспоминали старое, наши юношеские шалости, выходки, и долго смеялись. Перебивая один одного, мы напоминали друг другу различные истории, что вызывали новый всплеск смеха. Время пролетело быстро - кофе было допито и обеденный перерыв подходил к концу – пора было идти на работу.
  -Сегодня увидимся? – прощаясь спросил я.
  -Обязательно, Андрюша, обязательно
  Я дал ему свой адрес и мы договорились, что он зайдет ко мне когда освободиться. С радостной улыбкой я покидал кафе…


2.


  Он сидел за столом, напротив меня. Я быстро накрыл тем, что было, достал бутылку вина и разлил. Чокнувшись и выпив за встречу, Стас поморщился – он не пил.
  -Знаешь, моя работа связана не столько с психиатрией, сколько над теми понятиями, которые люди, обычно, считают вымыслом, или бредом, кто как, - продолжал Стас свой рассказ. - Но я, будучи, может романтиком, а может слишком суеверным, считаю, что все может быть…
  - Насколько я помню, в истории было множество таких примеров, - заметил я, - например, считалось, что при достижении скорости света, человеческий организм просто бы не выдержал нагрузки. А задолго до этого, считалось будто и при скорости в двести километров в час, люди бы погибали. Но прошло время, и расставило все на свои места.
  - Здесь, пожалуй, я с тобой соглашусь, но история для меня не авторитет.
  - Почему? – удивился я, - ведь это не только наше прошлое, но еще и опыт, примеры которого нам показывают как вести себя в разных ситуациях.
  -Ха-ха-ха, - Стас весь заулыбался и как-то противно сощурился, - неужели ты, при выборе поступков, ссылаешься на историю? Неужели при выборе очередной пары туфлей ты думаешь о наших предках?
  - Причем здесь это? Я имею ввиду глобальные понятия.
  - Например, политика? – я утвердительно кивнул на его вопрос, - и ты думаешь, что кто-то из политиков руководствуется опытом наших предков? Андрей, для меня история даже не является наукой, как таковой…
  - А что же это, по-твоему? – Стас не переставал меня удивлять.
  - Андрей, история – это продажная шлюха, которая торгует своими принципами в угоду своему правительству. Никогда не верил историкам, только сухие даты, а все остальное, уж извольте – оставляйте при себе. Вспомни, Андрюша, какую историю читали в школе во время Советского Союза! Украина в этой истории – часть России, причем неотъемлемая, а люди, которые хотели ее независимости – предатели и мятежники – заслуживают лишь смерти! Но вот, Советский Союз распался, и все разительно поменялось: Украина всегда была независимой, а бывшие предатели и мятежники – реабилитированы в героев! Не верю! Ни единому слову не верю!
  - Странные у тебя взгляды, Стас, я раньше за тобой такого не замечал, - улыбнулся я, но в душе уже согласился с точкой зрения друга.
  - Какие там взгляды, - отмахнулся Стас, - уважаю тех историков, которые говорят своим ученикам: « Так все и было, а теперь сами подумайте почему». История – как книга, и трактовок ее множество. Неправильно рассказывать события, окрашенные своими мыслями, пусть каждый сам думает.
  - Ладно, уговорил, - кивнул я, - но ты так и не рассказал, как тебя сюда занесло?
  - Тут у вас есть психиатрическая больница, - Стас заерзал на стуле, словно ему было неудобно за ним сидеть, - так вот в ней есть один интересный пациент. У нас такого нет, на его случае я хочу написать кое-какую работу, смысл которой я, думаю, тебе понятен.
  - А что за тема? – заинтересовался я.
  - Он слышит голоса, - Стас многозначительно кивнул головой, как будто я сразу понял, что он имеет ввиду. Но, по-видимому, на моем лице было что-то написано, и он продолжил, - я хочу подойти к лечению этого человека несколько иначе, чем остальные. Все пытаются убрать их из головы подопечного, ну а я хочу поговорить с голосами.
  - Что? Да ты с ума сошел? – я откровенно рассмеялся, - ведь это просто нонсенс!
  - Почему ты так считаешь? Не потому ли, что считаешь их выдумкой больного?
  - Да! И еще раз да! – я не мог поверить. Что мой друг – профессор, мог даже допустить такие мысли, - голосов нет, как ты можешь с ними разговаривать, если это плод больной фантазии?
  - Может и так, но как ты думаешь, если даже они являются фантазией, то не прав я буду, говоря, что эти голоса и есть крик подсознания?
  - Ты хочешь сказать, что говорить с голосами – это говорить с подсознанием? – еще раз удивился я взглядам друга.
  - Нет… ну да, но ты не так понял – дело в том, что говоря с голосами я буду общаться не с вымышленными фантомами, а с подсознанием пациента – говорить с первоисточником, тем самым просить их, а может даже убеждать, что без них пациенту будет лучше.
    - Ты хочешь убедить подсознание в том, что человек может жить и без его вмешательства?

    Стас торжественно кивнул головой, довольный тем, что наконец разжевал свои мысли непонятливому другу. Он еще пригубил вина, снова поморщился, но сразу улыбнулся – вино ему нравилось. Взглянув на часы, он пролепетал что-то вроде: « Ух, я уже засиделся у тебя!». Через пол часа он меня оставил, пообещав заглянуть при удобном случае, наедине со своими мыслями, которые так и кружились над нашим разговором. Стас меня озадачил.