Снег падал хлопьями, липкими и тяжелыми. Они рождались прямо в черном небе, сначала невесомые, но падая к земле, обретали тяжесть камней. Именно из такого снега лучше всего лепить баб или играть в снежки. Он покрывает двор ровным белым слоем, скрывая грязь и собачье дерьмо. А еще, так приятно лежать на этом снегу, глядя вверх, на фонарь, в свете которого кружатся и падают тебе на рожу белые горячие кирпичи.

Единственное, что нарушало мою идиллию, это периодические удары по ребрам. Столь сомнительному развлечению предавалось трое молодых людей, в кожаных плащах и модных ботинках. Они деловито прыгали вокруг меня обрабатывая пинками и матерясь. Память вернулась довольно быстро, после чего лежание на снегу стало выглядеть довольно глупым занятием. Я воткнул в ближайший ботинок финку, после чего медленно поднялся на ноги и оглядел окресности. Конечно, это был двор Татьяны. А мужик, катающийся передо мной по снегу, ее нынешний хахаль.

- Привет, Тань.
- Привет...

Она смотрелась восхитительно в проеме двери, освещаемая сзади красным светильником. Халатик был коротким, слишком коротким. Я прижал ее к себе и поцеловал. "Ты не ждала меня, дорогая?". Конечно не ждала. Она слишком красива и доступна, чтобы ждать кого-либо. Она слишком любит секс, чтобы зациклиться на одном самце. Она шлюха. Она нормальная современная баба. Я все это прекрасно знал. Но влюбился.

- Я люблю тебя.
- Прекрати.
- Прекратить что?
- Блин перестань, Серый.
- Что блин перестать? Перестать тебя обнимать? Тебе звонить? Что?
- Серый, прекрати. Я не хочу ссориться...
- Ссориться? Я тоже не хочу. Кто ссориться? Я просто пытаюсь понять.
- Я не одна, понимаешь? Иди домой, я позвоню.
- Я ПЫТАЮСЬ ПОНЯТЬ.
- ЧТО? ЧТО ПОНЯТЬ?

Она оттолкнула меня, вышла в коридор и закрыла дверь в квартиру.

- Ты бухой. Иди домой, я сказала. Я позвоню.
- Она сказала! Ха. Да иди ты в жопу, Тань. Что за хуйня? Позвонит она. Я уже тут, зачем мне звонить?
- Уйди! Уйди сказала, алкоголик. Блядь если ты сейчас от меня не отстанешь, все кончено, понял?

Как же она хороша когда матерится...

- Да у нас и так все кончено, Танюш. Мне 32 года блядь, а влюбился как мудак. Я вылечусь, хули. Завтра о тебе сука забуду.
- Что ты несешь?
- Что надо несу! Все, ладно.

Постояли, помолчали. Она зареванная, я горд собой, алкаш хуев. И туская лампочка над нами. Когда-то я обещал ей луну.

Развивалось все довольно бурно. И не гламурно, что мне особенно в ней нравилось. Она не любила цветы и шампанское, ей не нужен был театр и попсовые клубы. Она сразу тащила меня в постель. Везде, где постель была. А так, нам подходили и лавочки на ВДНХ, и парк на Вернадского, и подъезды хрущевок. Мы еблись у меня в тачке, в пустых аудиториях ее института, в Ботаническом саду и на крыше небоскреба, в грозу, держась за громоотвод. Она не ебла мне мозг, не спрашивала о других бабах. Она не звонила и не искала встреч. Она не требовала денег, обещаний и прочего говна. Она не была собственницей. Она обладала прекрасным телом и любила кожу и латекс. Она была идеальной любовницей для меня. Меньше чем за год она тихо отвадила от меня всех прочих моих подруг. О, она стоила их всех. И я поплыл. Я влюбился в нее, я изменил своим принципам. Я насрал на свою же теорию, что человек не может принадлежать никому, кроме себя самого. Я стал ее Хозяином. Я завладел ее телом и душой. Мне так казалось. Именно об этом она шептала мне нашими жаркими ночами. Ядовитая тварь, она зомбировала меня окончательно и бесповоротно.

- Зачем? Скажи, зачем? Зачем ты меня влюбила в себя, а? Сука, тварь, ненавижу.

Она вытерла слезы и посмотрела мне в глаза.

- Тебе больно, Серый?
- Ч-Что?
- Я люблю иметь мужиков. Прощай. Надоел.

...

Два мужика с удивлением смотрели на своего приятеля, катающегося по снегу. "Ах ты сука..", - они кинулись одновременно. Я столкнул их мордами, один отлетел в сторону, другой продолжал настырно лезть на меня. Я ударил его ребром ладони в кадык. Мужик захрипел и осел в сугроб. Третий бросился бежать, держась за сломанную переносицу. Я догнал его и повалил на землю. Он что-то визжал и слабо отбивался. "Таня, любовь моя. Идеальная женщина. Прощай, такой как ты я больше не встречу." Я размазал его морду об чугунную крышку люка на дороге. Раз, другой, третий. Что-то треснуло и зачавкало. Я поднялся с земли и шатаясь побрел прочь. А в пузырящюся лужу крови на асфальте падали хлопья тяжелого январского снега.