Было здесь одно крео про несколько способов сделать аборт. Напомнило мне это одну историю. Мне было семнадцать лет тогда, и учился я на первом курсе одного университета. Поскольку учиться я приехал из другого далёкого города, то жил в общежитии. Ну и понятно свобода там всякая, пьянство, блядство и прочие приятные вещи катили в полный рост. Пьянки сутками напролёт, студентки, вырвавшиеся также на свободу с жаждой поебаться, учёба где-то фоном проходит. И типа в параллельной группе училась одна приятная девушка. Мы с ней, как-то так получилось, плотненько пересеклись, стали уединяться, вдвоем вечерами и ночами гулять. А была уже осень-зима, на улице в кустиках, понятно, не поебёшься, поэтому еблись где только возможно: то у меня в комнате, то у неё, когда соседи были на занятиях, то в душевой, то в универе, после последней пары, в какой-нибудь тихой аудитории. Ебля в случайных местах не напрягала, так как романтика, любовь, да и просто вообще было по хуй на отсутствие постоянного тихого местечка для секса, типа квартира. И, конечно же, всякая контрацепция происходила через раз, другой, третий. О ней как-то даже не думалось, думали что проскочим.

И проскочило. Весной у девушки случилась задержка. Поняли – что она залетела. По молодости как-то даже не дергались. Мы понимали, конечно, что само там ничего не рассосётся, но как-то продолжали ничего не делать, словно могли однажды утром проснуться и никакой беременности нет. Самый приятный момент, который я тогда понял, что когда подруга беременная, то на контрацепцию забиваешь по полной и несколько месяцев беззаботной ебли гарантированно. Правда потом начнется ёбля на долгие годы, в переносном, конечно, смысле. Ну и далее по теме. Шел уже второй-третий месяц. Продолжаем мы дальше ничего не делать, только спим, ебёмся, гуляем,  да ходим в универ. И тут подвернулась нам на пару месяцев хата. Одни знакомые съёбывали в командировку и предложили нам её типа посторожить, но без пьянок и дебошей, а просто тихонько поприсутствовать в ней.  А тут весна ещё разошлась по полной. Жара стояла просто пиздец. Иногда бывают такие вёсны. С утра на термометре +40, на солнце конечно, но тоже много для нашей уральской местности. В обед жарища, ночью духотища. И как-то в такой выходной мы погнали с ней на природу, на водоёмчик. Поесть там чего-то взяли, попить. Загораем, едим, в кустиках перепихиваемся, в прудике не купаемся, так как он был прилично засран. И назагорались до того, что стало херово нам обоим то ли от теплового, то ли от солнечного удара. Возвращались ещё обратно не пешком, а в автобусе типа «скотовоз». В нём душно, пыльно, народу до жопы, трясёт на ухабах. Припиздовали в общем на квартиру в полном ауте и подружка пошла в туалет. Она там долго сидела, блевала, а потом выходит бледная вся и тихо говорит: «иди посмотри».  Я захожу в сортир и понимаю, что жара и тряска в автобусе сделали своё дело. В унитазе, в красной лужице лежит маленький кровавый кусочек мяса. Я беру его в ладони и рассматриваю. Конечно, я сразу понял, что нам пропёрло как лохам на ипподроме, и что наша проблема разрешилась практически сама собой. Но в тот момент эта мысль была не самой главной для меня. Если бы это произошло как-нибудь по-больничному, без моего участия, просто как факт, я бы не напрягался. Но стоя с маленьким комочком в руках, который был нашей общей плотью и кровью, который был нашим ребеночком, я думал о том, как это странно. Странно держать начало общей жизни, которой уже не будет. Я понял, что этот беззащитный эмбриончик, материальное воплощение нашей безответственности к самим себе, немой укор нашему похуизму. И что наши отношения уже не будут такими же беззаботными. Что каждый раз, когда мы будем трахаться, мы будем вспоминать об этом. Я тихонько погладил этот комочек, и понял, что не смогу его просто смыть в унитаз. Я положил его в картонную коробочку и поставил её у кровати. Всю ночь мы с девушкой просто молча пролежали рядом, держась за руки, а наш маленький неродившийся ребенок, казалось незримо присутствовал, тяжело вздыхая из своего неуютного гробика. Каждый думал о своём, но в тоже время об одном и том же. Утром мы пошли в лесок, который был рядом, и под маленьким деревцем закопали коробочку с нашим будущем. Настроение немного улучшилось, но некоторая угнетенность осталась. Сейчас я думаю, что если бы мы предпринимали какие-нибудь действия по прерыванию беременности, такие как битьё по животу, теплая водка в горячей ванне, таблетки и прочее, мы бы так намучились, что выкидыш прошёл бы под дружные аплодисменты и радостный смех облегчения. А так мы были в каком-то анабиозе и практически моментальное выпадывание зародыша, оказалось для нас как потеря чего-то важного. Да я знаю, что семнадцать лет не лучшее время для отцовства и материнства, поэтому мы всё-таки испытывали сильное облегчение, но неприятный осадок от того, как это неожиданно случилось, остался надолго. Мы ещё не трахались несколько дней, потом вроде жизнь пошла дальше, мы также совокуплялись, но уже без какого-то огонька и задора. Где-то через полгода мы расстались. Расстались в общем-то друзьями и поддерживали нормальные отношения при встрече. Лет через пять, случайно встретившись на одной вечеринке, мы с ней разговорились. Оказалось, что она замужем, детей пока не заводят. Потом в пьяном угаре поехали к ней домой, так как муж был в командировке. Первоначально задумывалось просто ещё бухнуть и попиздеть о том, о сём в спокойной обстановке. Но потом чего-то вдруг вспомнились старые времена, и мы просто отлично потрахались. С душой так сказать. Утром даже не было какого-то стыда или неудобства. Мы ещё поболтали, позавтракали, поняли, что отлично провели ночь, но решили дальше не продолжать в силу различных причин, и я ушел.

Постскриптум.
С того времени как мы закопали коробочку, я стал внимателен к вопросам контрацепции. Бзиком и помешательством это конечно не стало, но определенная расчетливость появилась. Потому что все-таки ребенок это уже навсегда, и после его рождения приходится основательно перекраивать график своей жизни.

Иногда я бываю в том районе, что рядом с лесом, и всегда задумываюсь на несколько минут, вспоминая ощущения того момента, когда я держал кровавый комочек в руках.