Когда я окончательно завязал со своим медицинским  прошлым и окунулся в офисную тусовку, этот мир по-началу показался мне  несколько странным и необычным. Не¸ народ оказался вполне весёлым, но в общем потоке общения и юмора не хватало здорового цинизма, который возникает в процессе многолетней работы на скорой помощи. Мы ржали в курилке, пили водку, стебались над начальством, всё как положено…
Но я заметил, что есть определённая грань, которую в своих шутках переходить не стоит. Народ просто не втыкается. Менталитет, так сказать, другой.
Через месяц работы я скорешился с одним чуваком, Димас звали, занимавшим достаточно значимую должность, но при этом не имевшим никаких дешёвых понтов, спокойным и общительным. И как-то перед наступающими выходными он предложил в пятницу поехать к себе на дачу, в какое-то козырное место, с озером, лесом и пьянкой.
Ну конечно, я продолжал общаться с тусовкой со скорой, где отработал 9 лет, и в частности, с неким фельдшером Никоноровым, для друзей просто Никанор.
Никанор был пацан стебовый, душа компании, любитель выпить и дунуть, в общем наш человек.
И вот собираюсь я на дачу, как вдруг звонит Никанор и предлагает устроить какой-нибудь тусень, типа вспомнить старые добрые времена. Я говорю ему, мол, Никанор, я сваливаю на дачу в гости. В ответ на это он начинает клянчить упасть мне на хвоста, потому что ему нечего делать, есть дудки и жажда общения.
Честно говоря, мне не очень хотелось его брать с собой к приличным людям, дворянского, можно сказать, происхождения…А потому что хер его знает. Наебенится, начнёт горбить по медицински, а мои новые коллеги не поймут. Но у Никанора блять есть такое свойство, если чё хочет, уболтает любого. Короче, звоню я Димасу и спрашиваю, можно ли с собой привести одного педика со старой работы. Димас пожевал чё-то в трубку, а потом сказал что-то типа «ну давай, валяй»

Никанор явился на место встречи расфуфыренный, как будь-то не на дачу собрался, а на блядки. Он несколько огорчился узнав, что из баб будет только жена Димаса, но, накатив пивка, расслабился, и воровато озираясь, показал мне из напоясной сумки край пакета с планом. Минут через пять на своей старой бэхе подвалили Димас с женой Леной, и мы, радостно горланя песни, помчались к выезду из города.
По дороге Никанор умудрился напрочь покорить Димаса и его жену своим обаянием. Он рассказывал скоропомощные байки, при этом старательно отбирал те, которые можно травить в немедицинской среде. Во всяком случае историю, известную, кстати, в Сети, под названием «Гестапо На Колёсах», Никанор деликатно не упомянул, чем вызвал моё одобрение и доказал свою способность, в случае необходимости, вести себя прилично.


Пьянка развивалась очень весело и по-доброму. Я был рад, что мой старый корешок пришёлся по душе новой компании. Мы жарили шашлыки, пили водку, ходили купаться, потом все, кроме Ленки, дунули, потом устроили пляски у костра. Никанор был звездой вечеринки, продолжая забавлять хозяев медицинскими историями и анекдотами. Было шумно, весело, и культурно. Димас неоднократно похлопывал меня по плечу, и, кивая в сторону Никанора, делал одобрительное выражение лица.
К середине ночи усталость стала брать своё, и мы, бухие, накуренные и обожравшиеся, расползлись по комнатам. Никанору выделили каморку напротив моей, и я, дойдя до своей койки, мгновенно проваливаясь в сон.







Утро было солнечным и прохладным, и я, потягиваясь в постели, с наслаждением предвкушал лёгкий завтрак с шампанским, прогулку к озеру, купание и прочие радости от общения с природой. Я оделся и, насвистывая мотивчик Aerosmith, зашёл в комнату Никанора, застав его сидевшим на кровати и читающим старую газету. Увидев меня, он вдруг засуетился, и с ходу начал мне объяснять, что ночью произошёл лёгкий конфуз и он не знает, как показаться на глаза хозяевам.

А произошло, с его слов, следующее:

Завалившись на койку и закрыв глаза, Никанор столкнулся со вполне стандартной проблемой, известной в медицинской среде как«Special Attack Helicopter», или по простому, желанием проблеваться. Такова была цена за активное возлияние в сочетании с жирными шашлыками и дудками.
Тошнота нарастала с ужасающей динамикой, и Никанор был вынужден срочно покинуть своё ложе и рвануть в сторону выхода из дома. Однако, пролетая в дверном проеме своей комнаты, он понял, что до улицы не дотянет,  и срочно изменил курс в сторону туалета, находившегося примерно в два раза ближе, чем выход во двор. Пробегая по коридору, Никанор вдруг с ужасом осознал, что кроме того, что ему нестерпимо хочется метнуть кекс, ему с такой же интенсивностью хочется отложить личинку, попросту говоря срать! Проблема заключалась в том, что толчок в сортире был, как водится, в единственном числе.
В жизни каждого человека рано или поздно наступает момент, когда нужно сделать выбор и пойти по правильной дороге. В жизни Никанора этот момент наступил. Ситуация ещё больше осложнялась тем, что для выбора злодейкой-судьбой был отпущен крайне малый срок, исчисляемый буквально какими-то мгновениями.
Отравленный алкоголем и марихуаной желудочно-кишечный тракт Никанора равномерно и с одинаковой силой пытался изгнать своё содержимое в обе стороны. Холодный пот заливал глаза, а разум кипел, не в силах принять единственное правильное решение. Собрав в кулак остатки политической воли, и призвав на помощь здравый смысл, Никанор, сквозь громыхающие в мозгу молнии, всё-таки смог вполне резонно рассудить, что заблеванный сортир представляет собой менее отвратительное зрелище, чем, обосраный. Исходя из этой теории, он влетел в туалет с уже спущенными заранее трусами, и в позе вратаря перед пенальти, завис гадящей жопой над унитазом, одновременно нагнувшись в перёд и блюя на напольный коврик…
Когда процесс самоочистки организма был закончен, дурманящие компоненты водки и хэша вновь с прежней силой устремились в мозги Никанора, разрушая остатки бодрящего адреналина, схлынувшего после выхода организма из состояния стресса. Переведя центральную нервную систему в режим «автопилот», Никанор, небрежно подтерев задницу, поплёлся в свою комнату, где мгновенно отрубился.
И вот теперь, бедный Никанор мучился угрызениями совести. Как-никак заблевал хозяйский сортир, не убрал за собой, одним словом стыдно и неудобно. Да забей ты, говорю, на это дело. Хозяева ещё дрыхнут,  просто сейчас быстро протрёшь там пол да и всего делов. -Нет, говорит Никанор, - Нихуя! Встали час назад и уже Лена чё-то там орала из туалета, а Димас её успокаивал. 

Ну хули делать…Пошли, говорю, извиняться.

Когда мы вышли во двор, там в гамаке лежала жена Димаса, а сам Димас сидел за столиком и тупо смотрел в лес. 

Меня сразу очень напрягло выражение лиц обоих, и я просто кожей почувствовал висящее в воздухе напряжение. Димас прятал глаза, а его жена, кинув в нашу сторону взгляд, полный настоящей ненависти, резко встала и быстро пошла в сторону калитки.

Мы молча сели рядом с Димасом, который не поднимая глаз как бы про между прочим спросил, а кто, собственно, ходил ночью срать?
-Димас, -начал мямлить Никанор, - Это я ходил….. Ну просто так получилось что…..
Димас перебил его, подняв глаза и спросил, голосом, полным тоски
-А что же ты крышку-то на унитазе не поднял ???.......

Несколько мгновений Никанор смотрел на Димаса, а я на Никанора.

Мне стало всё понятно секунды через три. Блюющему засранцу потребовалось секунд на пять больше…
Когда до него наконец допёрло, выражение лица Никанора напомнило мне выражение лица парашютиста, падающего в свободном полёте.

Я представил себе Лену, заходящую утром с известной целью в туалет. И мало того, что она видит напрочь заблёванный пол со следами босых ног, так ещё, в качестве, так сказать дополнительной опции, перед ней предстаёт засраный от бачка до основания зловонным алкогольным калом, унитаз.

Ну, что тут можно добавить? Понятное дело, что больше меня на эту дачу не приглашали….