Эта висёлая исторея, нипасретственным учаснеком каторой мне давелось быть, случилась в конце 80-х годов, в деревне, в российской глубинке. Главные гирои этова росказа – это ваш пакорный слуга SERGIO и мой дваюрадный братец Сашка. Вскоре паявиццо есчё адна особа, ниибацца ключевая фигура в этой истории, но о ней нескалько позжэ.

Итаг, делать было ришытельно нехуй. Просто песдетс как скучно. На речку купацца идти неохота. Дрова колоть ваапще не вмасть. Паэтому, весть о приезде в деревню нашэй с братом троюродной систры Наташки, мы васпринели с невъебенным ваадушывлением. Просто аж как будто очнулись блиа. И дажы без лишних выебонов, па просьбе её родни, падарвались встречать её на автостанцэю. Ну типа там чимодан данести, хорошей дарогой провести, штоб в говно не вступила где-небудь и таг далее. На самом деле, нам с братцэм хателось Наташку паскарее зоценить. Ну там фэйс, всмысле личико, туловище, прочие части организма.

Нет, вы сцукаблянах не падумайте чиво таково про нас с братцем. Дажэ и в мыслях ничиво плахово не было. Што мы блиа, средневековые арестакраты штоль какие, систёр там пердолить, дажэ троюродных. Да ни вжысть. Наверное. Просто саскучелись ниебически. Мы веть её лет шэсть ужэ не видели, вот и интирисавалесь, какая она теперь стала. Во-о-о-от.

Да, пра систру-то нираскозал нихуйа есчё! Значет есть у нас сестра Наташка. Траюродная. Нибуду перечеслять всей хуйни, насчёт таво, кто там и с кем у нас в родстве састоит. Долго это и нахуй нинадо. Кароче - троюродная и песдетс. И родня её – две бабки, жыли пососедству с нами. Да хуле там по саседству, на самом деле дома стояле просто рядом. Ровно 35 сикунд хадьбы пьйаным шагом. А мы с братцэм ошывалесь там как у себя дома. Вот к этим бабкам и приезжала Наташка, из горада Елец. Ну жыла она там с родителями и училась. По мидицынской теме училась кстате, в учаге медицинской что-ли, не помню я нихуйа так подробно. Да и ниважно это. И была она моей ровесницей.

Встретили мы её значет, взяли её вещички и попесдовали домой. Наташка ничего такая оказалась, фигуристая давольно такая родственница. Но я гираическим усилием воли атагнал от себя эти похотливые мысли. Сестра ж, йобаный врот. По дороге распросили, какова хуя мол песдосия припёрлась в диревню, сто лет веть не была ужэ. Ну канешно не так спросили, мыж люди тожы культурные и в высоких матереях панимаем кое-чиво. По-культурному спросили, по-хорошему: “Хулеж приехала мол и надолго-ли блиа?”

Ноташка и гаварит, мол “горад подзаибал парядком, хочицца воздуха свежева, падружэк старых повидать, на вас уродцэв пасматреть опять же. Так что пробуду мол в вашей йобаной глушы нидели две беспесды”. Всё это она нам росказала истествинно тожэ другими словаме, это я уж щас как мог пирисказал. Но меня веть вот што в этих её словах задело: “... в вашей глушы”. Ах ты, думайу, клуша блиать елецкая! Нашла тожэ мне город контрастов и небоскрёбов – Елец! Бывал я там блиа и дажы ниаднократно, самый высокий небоскрёб – это беспесды магазин “Пиво-Воды”, высотой в два этажа! Нашла блиа ЛасВегас – Елец блиа! Хуец нахуй! Думайу, городов ты не видала есчё больших, пескоструйщица! Дык я и сам вроде гаратской - из Риги приехал, но фсё-равно, так я блять крепко на неё за диревню абиделся. Но вслух я всево этова нисказал, а сказал тока: “Милости просим, блиа!.” И так подленько улыбнулся. Ну, думайу, я тебе типерь уж помогу атдахнуть на прероде! По мере сил и вазможностей! Надолго запомнишь систра! Блиа!

Значет атвели эту внофь прибыфшую отдыхающую к ней домой, а сами съебалесь к себе. И тут я начал накручивать братца. Давай мол этой песдосие висёлуйу жызнь на две недели устроим. Ну, если бы вы знали моево братца, то поняли бы, што долга угаваревать ево нинадо, потому как если какую хуйню савиршыть, то он всигда готов. Апять жэ скучно нам в этот период времени было, а тут такое дело вроде намечаецца. Брат воодушэвился неподецки, аж затрясся весь блиа.  Ради такова важнова дела нами дажы было ришэно на две нидели аставеть нашэ другое любимое зонятие, а именно, добывание и распитие самогона. Скрепя сердцэ, мы ришыли пайти даже на этот атчаянный шаг, дабы во время проведения нашых операцый быть трезвыми. Справедливости ради надо замететь, што это мы хуй выполнили, но сабиралесь беспесды реально.

И вот два уебана начале розрабатывать операцию. Да не одну причом, а цэлый ряд акцый, под кодовым нозванеем “Хэллоуин”. Данное нозванее как-то вдрух само сабой всплыло у меня в голове, а вместе с нозванием и вся идея предстоящей операции. Почему “Хэллоуин” наверное спросите вы? Атвечу. Нет, мы с братом не сабиралесь занимацца всякой хуйнёй, типо колядования, пенея песенок, росказывания стишков с выпрашыванеем канфет. Савсем нет. А собиралесь мы напугать Наташку. Причом напугать до усрачки, так, штобы запомнела надолго. И напугать не один раз, а ниаднакратно. Вопчем, па нашыму замыслу эти две нидели далжны были стать для Ноташки самыми запаминающимися в её жызни.

Для успешнава праведенея апирации и дастижэнея главного пугающево ыфекта нам ниапхадимо было срочна сделать хэллоуинскуйу голову. Даже блять не голову, а страшнуйу што твой песдетс чудо-юдо образину. Такую блиа ужасную, штобы при её виде у кошек случалесь-бы выкидышы, а куры пириставали-бы нестись. Голову было ришыно сделать истественно из тыквы. Тыкву в диревне дастале без проблем – просто списдели на огороде у бабы Нади и фсио. Голову насадили на палку, зокрепили. Долго и усердно вырезали глаза и рот. Вместо волос использовале валосья от кукурузы. Электрификацию головы я целиком и полнастьйу взял на себя. Голову я абарудовал батарейками, внутри установил лампочки, причом так хитровыебанно, штобы их не было видно снаружы чирез глоза, когда гарит свет. Выключатель вывел наружу и закрепил на палке.

Правели фсе ниапхадимые испытания – фсио действовало на ура. Голова получилась што надо: злобная ухмылка, глаза с прищуром, цвет “лица” как у падгнифшэво пакойнека, волосы как у утопленника. Плюс ещё падсветка. В тимнете, когда ниажыданно вспыхевал свет, ыфегт был ахуительным. Паверьте мне кароче – голова удалась на фсе 100. Если бы мне такуйу ночьйу в окно сунули, то падпустил-бы в трусы стопудово. Кароче мы с братцэм были очинь давольны, дажэ ехидно хехикале и патирале руки от прицтаящево васторга.

Но апирацэя с головой – это, по моей задумке, была лижь финальная часть миссии, так скозать завершаюсчий аккорд. Для ночала мы спланировали ряд других, менее страшных абассак.

Первая из них – это закрыть сверху трубу дома куском стекла. Тоисть, кагда печку топить будут – весь дым в дом пайдёт. А стекло-то празрачное ведь ёптыть и ево ни с улицы, ни чирез дымаход из дома не рассматреть. Празнали мы с братцем, што Наташка ванну принимать сабралась и в срочнам парятке закрыли трубу стеклом. Будет Наташка мыцца, значет будут ей греть воду, и саатветственно будут топить печку (деревня ж всё-таке). Затопили бабки значит печь – дым хуячит в дом. Все чихают блиа. Наташка в халатике носицца по двору и на нас с братом пачимуто косари нидобрые бросает. А у нас, между тем, ёбла кирпичом, мол “чивой-то у вас случилось-то? Пожар штоль блиа какой? Или можыт ты, Наташка, со спичками баловалась?” Ходим кароче и подъйобываем ейо. Агонь погасили, ришыле што труба засорилась и сабралесь печника вызывать. Ну а мы с братцэм за удачный почин по стописят капель коньйака “Три свеклы” всё-таке вмазали.

Вторая абассака была праведена вечером следующево дня. Мы с братом заранее, днём, в раму окна Наташкиной комнаты вбили гвоздь. Так, вобчем, нихуйа низаметный такой гвоздек. Кагда стемнело аканчательно, два тирариста выдвенулесь на позицэйу. Позиция была в кустах, напротив окна, метрах в пяти от него. К гвоздеку привязали леску, на леску, нижэ гвоздика привязали гайку, гайку облепили пластелином и от гайки протянули леску в кусты. Кагда Наташка погасила свет и легла спать, начали дёргать за леску. При этом гайка с пластелином стучит об раму и чилавек внутри комнаты риально слышыт нармальный стук в окно. Вот и систра тожэ, смотрим, падарвалась с кровати и в окно выглядывает. Там ясный хуй никаво (мы ж в кустах йопта). И гайку через раму ей не видно.

Апять легла. Мы апять стучать - она опять к окну. На третий рас она прямо в ночнухе во двор выскочила, а в руках швабра. Дагадалась она канешно, што это мы с братом уродуемся, а не пылкий деревенцкий ёбарь к ней в окно стучицца. Поорала она в тимнату, поорала и спать абратно ушла, а мы с Сашкой, потерая руки, тожэ домой попесдовали.

Третья абассака абищала быть более смишной. И для её проведенея не требовалось ваапще никаких пригатавлений. Только два кирпича в кустах припрятать надо было заранее и песдетс. Типерь хачу у вас спросить. Пробовал-ли ктота из вас пасильнее патереть кирпичом стену или угол кирпичнова дома? Думайу врятли! А мы с братом заранее попробывали. Я был внутри дома, а он тёр. Хачу скозать, што у чиловека, находящевося внутри дома, саздаёцца полнае впичатление, што стена дома рушыцца, асыпаецца и весь дом идёт па песде. Звук, прямо скажэм, ниприятный и страшнаватый. Этот звукавой ыфегт мы беспесды и сабиралесь использавать, ну и ближэ к палуночи выдвенулись на передовые рубежы.

Взяле в руки кирпичи и со всем усердием, в два кирпича начели тереть стену. Как два блять штукатура-мастурбатора. Первое, што мы услышале, был визг. Затем захлопали двери и мы ламанулись в кусты. Сашка-еблан свой кирпич патирял при этом, прямо на месте приступления. Наташка высыпалась на улицу, за ней падтянулись и бабки. Бабки, асматрев меснасть и обнаружыв керпич канстатировали факт, што: ”Это наверное Сашка с Серёгой озоруют. Завтра пайдём и Кате(это наша с братом бабка) пожалуемсо! Этош чтож такое! Девке спать нидают! Анчихристы этакие! У-у-у, паразиты!” А мы с братом при этом в кустах икали от смеха. Ноташка жэ, сказав на пращание што-то типа: “Блять, йоп вашу мать!!!” патянулась абратно спать.

На следусчий день с нами была праведена беседа. Мы с братцэм ушли в глухую нисазнанку, изабражая полное нипанимание. На том и стояли. Наташка сделала вид, што круто на нас абиделась. Ну а мы решыле взять тайм-аут дня на два, после чиво зоебенить финальную умопомрачительнуйу акцию.

Итаг, ноступил день икс. К палуночи мы значет снова на месте. Выждали подольше, пака Наташка заснёт. Я прегатовел нашыво монстра, проверил – все системы функцыанировали беспесды исправно. Брат начал стучать в окно, причом ахуенно сильно. И как только сестра подскочила к окну, я резко выставел голову перед окном и врубил подсветку. “Хэллоуин” абъявляеццо аткрытым блять! Ноташка, завизжав раненным парасёнком, атшатнулась от окна куда-то в глубину комнаты. После этого в комнате што-то звонко наибнулось и раздалось лязганье. Я сказал братцу: “Песдетс, отъехала Наташка!” Ну всмысле, што она в обмороке. Тут мы с ним малёха дажэ пересрали, паскольку сами такова ыфекта не ажыдале.

Стоим кароче с ним, два мудазвона, в полном опесденении, у меня к тому же в руках башка светящаяся. Смотрим друг на друга и чешем репу, может ужэ пара бежать Наташку в чувство преводить. Исцкуственнае дыханее там к примеру рот-в-рот делать, массаж сердца апять-жэ. Я ж реаниматолог ниибацца, один рас брату дажы нашатырь нюхать давал, так што в курсе всех этих мероприятей. Но, надо сказать, недолго нам так размышлять пришлось. Окно ниажыданно роспахнулось и нас обоих ахуярили ледяной водой с головы до ног.

И как фсё блять просто аказалось. Аказываеццо систра тожэ была не лыком шита. Она нихуя не паверела в наши миралюбивые намерения, справедливо палагая, што падъйопки с нашей с братом стороны есчё будут прадалжацца. Тоисть она заранее заготовила ведро воды в своей комнате и фактически заманила нас в ловушку, а звук, каторый я слышал и принял за звук падения тела, аказался савсем другим. Это там Наташка воду в ковшыком из ведра черпала и второпях уронила ево на пол. Кароче двум мокрым долбойобам пришлось пазорно ретировацца.

На следусчий день мы пашли на мировую с Наташкой. Она нам росказала, что ждала нас и прошлой ночьйу и этой, и фсё время была на чеку. Вот блять какая хитрожоппая сестра – подумали мы. Чистый блять провокатор получаецца, Штирлиц в юбке, йоп твою мать. А Наташка рассказала, што увидев светящуюся тварь в окно, кенешно пришла в ахуение и поначалу дажэ испугалась и заорала. Уж чего-чего, но такова она от нас не ожыдала. Но патом быстро взяла сибя в руки, поняв што это опять мы и окатила нас водой. Мы ей показале голову, прадеманстрировали как работает. Паржали вместе. После чиво батарейки из головы были вытащены, а сама она была вадружэна на забор, где и сгинула бесславно через несколько месяцев.

Думаете конец истореи? А вот вам хуюшки! Братец мой праигрывать нихуйа не любил и где-то дня через три придлажыл провести есчё адну апирацыю. С целью фсё-таке паставить на место зарвафшуюся блять родственницу. Суть операции заключалась фтом, штобы нотянуть вирёвку чирез мостик, па каторому Наташка с падрушками пойдёт из клуба с дескатеки. Таким образом Наташка далжна была как минемум наибнуцца и испачкацца.

Ну хуле нам, трудно што-ли. Даждалесь тимнаты, привезали вирёфку с адной стороны моста и стали ждать Наташку из клуба. Привязать вирёфку к другой стороны моста мы далжны были в самый паследний мамент, увидев Наташку издалека. Она должна была пройти как раз под фанарём. Апирацэя была обречена на успех - другой дороги из клуба не было и Ноташка с падругами должны были вот-вот появицца.

Наконецто вдалеке паказалась какая-то працэссия. “Она, блиа!” – приглядефшысь шэпнул брат и мы ломанулись вязать верёвку. Быстро привязали и залегли в кустах. Прашло менут пять. Дефки видимо шли медленно, прагуливаясь и нихуя никуда не торопились. Наканец паслышались шаги, патом какой-то сдавленный всхлип и звук падения. Затем крик: “Ой, убили акаянные! Штоб вам пусто было!!!”. И што характерно, крик был НЕ НАТАШКИН. Как патом выеснилось, голос принадлежал тётке Нюре, каторая вазврощалась домой из пекарни. Она на пекарне работала и шла видимо с вечерней смены. И несла домой две сетки свежэспижжэнного чёрнова хлеба. Сетки она истественно пороняла, хлеб весь вывалился. Тётка блажыла матом, призывая все кары небесные на головы акаянных хулиганов.

Мы с братом ламанулись с места преступления бегом. В моей голове пульсировала единственная мысль: “Как блять эта гружоная тётка аказалась впереди девок???” Я и до сих пор не знаю ответа. Думайу, што просто дефки очинь медленно шли, а тётка Нюра напротив, сильно домой торопилась. Другова абъйаснения у меня не было.

На следусчий день мы с братцэм прислушывалесь к разным деревенцким слухам, но вроде никто не гаварил ни о каких пастрадафшых тётках. У нас прям ат сердца атлегло. Дальнейшие операции мы с братцэм решыле прикратить, ибо ужэ магли случицца человеческие жертвы. А такой хуйни нам не хотелось. Паэтому, ришыв для себя, што с Наташкой у нас боевая ничья, мы угомонились и внофь увлеклись распитием крепких алкогольных напитков, о чом я планируйу росказать в следусчий раз.

ЗЫ. Сам знайу, што букв дахуйа. Нисудите сторого.