Павлик появился на трассе крайне не вовремя. До сдачи газопровода оставалось не больше пары недель. Работали в три смены. Людей не хватало. Кто был – работали на износ. Складывалось впечатление, что русский язык состоит исключительно из мата, потому что хуями крыли всех: от рабочего до министра. Эфир прожигали ругань и брань, от которой никуда нельзя было скрыться и спрятаться, от которой и без того в 50-градусную жару вяли уши, но которая подстегивала людей к действиям, помогала им хоть как-то сосредотачиваться. И по-мужски закаляла, потому что здесь, на трассе, люди были лишь пылью, микробами, маленькими винтиками огромной производственной системы. И потерять себя в этом глобальном механизме было так же легко, как помочиться на раскаленный кызылкумский песок.

Прыщавый и плюгавый Павлик плохо переносил жару. Но чтобы отмазаться от армии, где хорошей перспективой было направление в жару Афганистана, он был согласен и на это, а его родители через кого-то в штабе округа сделали необходимые документы. Но то, что в итоге недавний выпускник ПТУ с дипломом электросварщика 3 разряда попал на строительство важного государственного объекта, да еще и в цейтнот, абсолютно никого не радовало. Родителей – потому что их и без того трудное чадо находилось далеко от дома, начальство строительного управления и прорабов – потому что еще одним долбоёбом стало больше, ну а самого Павлика – потому что надо было трудиться. И не просто трудиться – надо было пахать! Поэтому с первых дней работы он уже постоянно раскручивался на пиздюлях бригадира – пожилого туркмена по имени Мердан, без которого, видимо, не обходилось ни одно строительство магистральных газопроводов во всей Средней Азии. Павлик был принят в качестве слесаря-монтажника, а Мердан бросил его на подварку, т.е. на сварку швов стыка внутри трубы, потому что к потолочной сварке корня и облицовки могли быть допущены только высококвалифицированные электросварщики, как правило, не ниже 5 разряда, причем имеющие персональное клеймо, да и ползать внутри трубы опытным сварным по 35-40 лет при наличии молодежи было не к лицу, несмотря на жесткие технические условия, ВСНы и СНИПы. 

Заставить Павлика работать можно было исключительно словесными ебуками, а при необходимости, Мердан отвешивал ему и качественных пиздюлин. Но даже при этом Павлик постоянно напоминал о себе, периодически куда-то съебываясь, опаздывая или отвлекаясь на всякую хуйню, как Гюльчатай в известном фильме. Паша, ты где? А где Паша? Где этот пидараз? Где это уёбище прыщавое? – постоянно задавались одни и те же вопросы. То Павлик решил прокатиться с водилой до станции на трубовозе. То он рассматривал варана. То он в поселок уебал за папиросами. То он заснул в обед. То то, то это, вообщем, за короткий промежуток времени он уже порядком всех подзаебал. При этом Павлику все сходило с рук, потому что даже на жалобу со стороны Мердана главному инженеру Тихоненко тот вполне недвусмысленно сказал, что команду дали сверху и нехуй обсуждать. У него родители какие-то там творческие, блять, интеллигенты, а сынок – дурень, распиздяй и нашакур. Но за него просили. И пока сейчас вообще не до него, объект горит, и любая беседа с начальством на эту тему вообще вызовет ядерный взрыв, мол, что, больше делать нехуй, как разбираться с работягами?...

Работа кипела. День - белое солнце. Ночь - прожектора. Ни ветерка. Вдоль строящейся дополнительной 55-километровой нитки тысячекилометрового газопровода стоял черный смрад, изрыгаемый выхлопными трубами тягачей-трубовозов, дизельных сварочных агрегатов, кранов-трубоукладчиков, бульдозеров, экскаваторов, изоляционных комбайнов и сновавших между всеми ними Уралов-заправщиков. Раскаленный воздух пустыни был пропитан едким дымом пылающих электродов. Маховик крутился на полных оборотах. Бригада Мердана в рабочем режиме отжигала свои последние стыки где-то в середине трубы, помогая еще и на узле запуска очистных устройств, а проще говоря – поршней, которыми надо было очистить полость трубы после гидравлического испытания газопровода. Отдельные участки, перекрытые шаровыми кранами-задвижками, уже заполнялись водой. В ближайшие пару дней запрессованному водой трубопроводу предстояло выдержать давление в 69 атмосфер и пропустить через себя, как через длинный шприц, и выплюнуть вместе со всей внутренней грязью три почти полутораметровых в диаметре поршня.

Внезапно, между речью мастеров, прорабов и бригадиров, по рации проскочил хриплый и взволнованный голос начальника участка Джангира Джуманиязова.

- «Второй», «второй», ответь «Олимпу», - вызывал главного инженера Джангир, - «Второй», «Второй», прием, ответь «Олимпу»…

- «Второй» на связи, - ответил по рации Тихоненко, - слушаю тебя, Джага! После выхода в эфир «Второго» все попытки других производственников выйти в эфир, включая диспетчера в штабе, сразу прекратились.

- Михалыч…Тут это…такое дело. Еду я значит…, смотрю, на 17-м километре белый дым на трассе валит…Ну, думаю, «трубач» Жени Камушкина по пизде пошел, движок накрылся. Подъезжаю ближе – пиздец! Пробоина в трубе, это вода на 15 метров вверх хуярит, Михалыч! Давление же тут уже под 30. Бля буду, пиздец! Это Ачелды, блять, своим «Коматсу» заебенил. Труба в траншею не села, блять, песок осыпался, торчит сантиметров на 20, вот он лопатой бульдозера ее и вздул, сука!

- Ёб вашу мать! Пидаразы! – разразился главный инженер, - Я вам, блядям, такое устрою, какой нахуй дым, какой «Коматсу», какие, блять, 20 сантиметров, вам что, пидарасам, жить надоело? Урою, суки…

- «Второй», «Второй»…., «Второ-о-о-й»! Падла! «Заря» на связи, блять. Всем заткнуться!...

- «Заря», «Второй» на связи…

- «Второй»! Вашу мать! Слушай сюда! – в эфире появился раздраженный, но спокойный голос руководителя. – Я все понял, пиздец вам всем. Выебу вас всех. Гондоны, блять. Но потом. Значит так. На ремонт даю 2 суток. Михалыч, Джага! Пиздуйте срочно на 17-й, перекрывайте шаровые краны на 14-м  и на 23-м, перемычку на тройнике, сбросьте давление, откройте вантузы, сливайте воду. Возьмите сколько надо людей с других участков, с узла запуска. Я скоро подъеду. Подтяните еще одну тампонажку к водяному коллектору, чтобы потом быстрее заполнить. Будем латать! Пидарасы! Конец связи…

Несколько минут все, кто слышал диалог, стояли как вкопанные, пока молчание радиоэфира не нарушил Джангир.

- Девятый, тринадцатый! Девятый, тринадцатый, ответьте «Олимпу»! Прием!...
- Девятый на связи, - ответил по рации Мердан.
- Тринадцатый слушает, - отозвался еще один бригадир.
- Мердан,  Алексей! Всем на 17-й, срочно. Вы поняли ситуацию?
- Вас понял, «Олимп».
- Ясно, выдвигаемся…
- Джага, это Мердан…Пришли к нам трал, погрузим трубоукладчики.
- Добро!

На участке вновь началась суета. Махнув рукой, Мердан подозвал водилу ПИЛовского ГАЗ-66. Параллельно показал ребятам на машину, что надо ехать.

- Серый, бери всех моих сварных, слесарей и машинистов. Вези на 17-й -  там авария. Ебля будет жуткая. По ходу скажи ребятам, чтобы ускорили трал. Один свой сварочный агрегат АС-81 я уже отправляю своим ходом. Давай…

Он огляделся по сторонам. Рядом работала бригада изолировщиков. Павла среди них не было.

- Паша! Па-ша-ааа! – где этот урод?!- выпалил Мердан. Запрыгнув в кабину, он окинул взглядом находящихся вокруг рабочих, но не увидев Павлика, крикнул Сергею, - Поехали!

Прибыв на 17-й, Мердан с Джагой прикинули необходимое количество людей, необходимых для ремонта пробоины. Решили оставить полностью бригаду Алексея и часть бригады Мердана, а остальных рабочих вместе с бригадиром отправить обратно - доваривать несколько незаконченных стыков и делать захлёст на 34-м километре.

Джага дал команду приварить кусок швеллера к ковшу экскаватора и выдолбить, подобно гигантскому дятлу, на месте пробоины дыру побольше, чтобы поскорее сбросить давление, слить воду и приступить к ремонту.

Тем временем, вернувшись на свое место, сварщики под руководством Мердана взялись быстро доваривать облицовку. Приподняв трубу двумя кранами-трубоукладчиками и регулируя высоту третьим, резчик Мефодич с аптекарской точностью отсек лишний кусок трубы, что позволило Мердану не менее виртуозно стыкануть две части в единый трубопровод. Шов захлёста был заварен. Круг замкнулся.

Прошло пять суток. Газопровод был испытан, давление сняли, оставалось пустить поршни. 0-й километр был подключен к действующему газопроводу, под давлением газа поршни двинулись на очистку полости трубы. На 55-м срезали крышку, возле «пушки» расположились члены приемной комиссии, руководство, несколько рабочих. На крановых узлах сидели мастера с рациями и сообщали о прохождении поршнями их участков трубопровода.

К вечеру следующего дня поршни выбило мощнейшей струей из воды и газа на расстояние 250-300 метрах от «пушки», а вода размыла в песке траншею глубиной метра три-четыре, но по мере удаления от трубы постепенно выходящую в «нулевой» уровень. Образовавшееся озеро продержалось в барханах недолго. Часть воды мгновенно испарялась, остальная стремительно впитывалась, выравнивая барханы и создавая на поверхности песка красивые линии и узоры.

Смеркалось. Внезапно созерцание природно-техногенного пейзажа прервал пронзительный крик одного из рабочих. Подбежав к нему, Тихоненко, Джага и Мердан увидели присыпанную мокрым песком, с которого недавно сошла вода, еще не выгоревшую на солнце темно-синюю спецовку с надписью СУ-25 «Средазнефтегазспецстрой». Наклонившись ближе, Джага увидел торчащую из песка кисть руки. Вытащив из песка исковерканное жутким образом, обескровленное, с переломанными конечностями и частично разодранной кожей тело, Мердан произнес:

- Все ясно, видимо, он «дунул шишек», залез в трубу, там его и разморило, потерял сознание.

- Ага, очнулся – гипс…Хе-хе…Гробик стальной, трубообразный… длиной 55 километров. Не тесный, гм… однако…, - ответил Джага. - Ну а ребята, хуле, захлёст и заварили…А  потом… вылетел парень в трубу, короче.

- Бля, интересно, он сначала охуел от ужаса быть живьем похороненным, может он стучался, кричал, а? Или он задохнулся? А может утонул, когда мы воду залили? А вообще-то ему уже все похуй, 69 атмосфер, это ж пиздец, да еще его километров 20 по трубе тащило… - участливо высказался Тихоненко и, посмотрев на Джагу, спросил: - Он там в журналах по ТБ, инструкциях, ну и что там еще…расписался?

- Ага, все нормально, - спокойно ответил начальник участка.

- Главное, вовремя газопровод построили - важный для страны, партии и народа объект! – многозначительно произнес главный инженер.

- Ага… и Павлик нашелся…, – с улыбкой ответил ему Джага.