Ночью в оконце Эвелины кто-то осторожно постучал. Она прижала свою щёку к ночной темени за стеклом. Потом кивнула утвердительно. Бросила пытливый взгляд на брата-спящего на полатях деревенского дурачка по прозвищу Эдуард. Он спал, задрав кверху рыжую бородёнку. Тогда, стараясь не скрипеть половицами, Эвелина выскользнула за дверь, в тёплую июньскую ночь.

Возле избы старой ведуньи Элеоноры, белея посконными рубахами, собралось несколько десятков девок и молодых баб. Наконец, дверь покосившейся лачуги отворилась, и на пороге появилась сгорбленная Элеонора с клюкой. Она направилась к сараю, а вслед за ней-несколько широкобёдрых молодок. Вынесли из сарайчика плуг, верёвки и какой-то предмет в холщовом мешке. А потом молча, всей процессией за околицу двинулись. Выйдя за околицу, сколько-то баб в плуг впряглось, сколько-то за плуг ухватилось, на который установила Элеонора белёсый от гроз и дождей коровий череп. И, запев громко и отчаянно песню-заговор богу Велесу, двинулись они в путь. До восхода солнца нужно успеть вспахать вокруг деревни магический круг. Никто посторонний, ни мужик-похмельный бродяга, ни баба непутёвая, ни дитё несмышлёное не должны видеть этого. Иначе им лютая и скорая смерть.

Управились они до восхода солнца. Плуг бросили и побежали на речку. Пот свой бабий, листом смородинным пахнущий смывать. Скинули рубахи да сарафаны и стали водой студёной брызгаться и озорничать. Эрнестина, близкая подружка Эвелины, сзади её обхватила и лобком горячим и попке прохладной прижалась. И начала соски её, цвета недоспелой земляники, крутить и сдавливать легонько, смеясь. А Элли, малолетка тонконогая, на коленки опустилась и языком своим, жадно-нетерпеливым, по пирожку эвелининому снизу вверх провела и раскрыла его, словно бутон цветочный. Зажмурила тут бирюзовые глаза Эвелина и застонала тихонько, почувствовав нарастающую внизу своего девичьего живота сладкую истому. Не отставали от них и другие.

Всё бы этим и закончилось, если бы не заметил дальнозоркий старушечий глаз Элеоноры спрятавшегося в ивняке дурачка Эдуарда. Шепнула что-то она девкам на ушко, и схватили его мокрые, возбуждённые руки. Орал благим матом, скулил кутёнком, да только бестолку. Придушили, и сверкнул на солнышке в руке безжалостной Элеоноры острый,как лист осоки, серп. Перерезали горло и били потом камнем увесистым по дурацкой голове, пока не стала она мягче пареной репы. После камень тот, с налипшими на него волосами, в речку бросили. А вслед за камнем окровавленным и дурак Эдуард отправился. И поделом. А вдруг он всё с самого начала видел? Проскочит тогда через прореху в магическом круге коровья смерть. А вслед за ней- горе и несчастья. Пришла беда-отворяй ворота. И мужик, не способный семью от голодной смерти спасти, в угрюмой, злобной тоске замкнётся. Не до любви ему, не до ласк. А ради ласк мужских да деток своих ясноглазых русская баба в саму Смерть вцепиться мёртвой хваткой, в дряблое горло её ногтями вопьётся. Не оторвать.

Р/S В интересах следствия все имена изменены. Но вам скажу по секрету. Лада, Леся, Дарья, Соболиха и другие.Убитого дурачка деревенского звали Бздёх.