Вернулись мы из загородной поездки опять в город, в пекло это. Думаем, что делать. Решили к Стасу идти, больше некуда. Вино у нас еще было, слава Богу. Да и старушку эту, в смысле Надьку, с собой прихватили, пожалел я ее по старой памяти.

Только за стол сели и выпивать начали - стучат. Стас, конечно, решил, что снова менты, насчет этого трупа, - все бутылки сховал быстро и кинул на стол колоду карт, будто мы в подкидного играем, а сам пошел открывать. Только это не милиция оказалась, а та чувиха, которую я в подвальчике винном вместе с Достоевским снял.

- Башли есть? - прямо с порога спрашивает ее Стас и в комнату не пускает.
- Есть бутылка, - отвечает Жанна. Ее, кстати, Жанной звали. Впоследствии, когда она забичевала круто, ей кликуху дали - "Бичевская".

Короче, отвечает она, как пароль, что деньги у нее есть, и Стас впускает ее по доброте душевной, а потом и говорит:
- Видала, сколько нас тута, что нам твоя одна штука - на один зуб принять?
- А книга? - говорит Жанна. - Вы про моего Достоевского забыли, что ли?
- Что за книга? - начинает вспоминать Стас и тотчас сдается. - Не, врать не буду, не помню я совсем.
- Да-да, - припоминаю я, - точняк была, ты еще, Стас, говорил, цену называл, вроде нам на опохмел хватит.
- Вот теперь вспомнил, - говорит Стас и идет к шкафу, откуда эту книжку достает. - Видел, - говорит он, про какую вещь забыл! Два тридцать тянет. Жаль только, в букинистическом не ту цену дадут.
- А мы ее к Слепому отнесем и за треху скинем, - предлагаю я.
- Кто такой? - спрашивает Стас.
- Да тут чернокнижник один, недалеко живет. Давай Жаннину бутылку раскинем и пошли.
Короче, двинули мы втроем, а Надьку-старушку дома оставили, чтоб она хоть прибрала там немного.

Слепой был на наше счастье дома, как и жена его Верка, которая цены сбивала - так у них задумано было: Слепой приценивается, а она сбивает - то состояние ей не нравится, то вещь неходовая и т. д. Но Достоевского они за три рубля с ходу взяли, не торгуясь, потому что за него червонец получить можно.

Мы тогда и говорим им, что не против они будут, если мы у них выпьем, потому что мочи нет, душа горит, - знаем ведь, что ни он, ни жена его Верка не пьют обои, а куда деньги деют, неизвестно, так что наливать не надо никому. Ну, Слепой против этого дела никогда не против, потому что пьяные люди ему выгодны: может, еще чего сдать надумают. Дело это ох, заводное, я на себе испробовал... А сколько библиотек нашего брата алкаша у этого спрута тут осело! Хоть бы его посадили, что ли? Только не содют его, змея, никак.

Послали мы, в общем, Жанну, как самую молодую, за вином. Только она вышла, Слепой спрашивает:
- Это что, ваша, что ли, девушка? Молодая, судя по голосу?
Мы подтвердили, что наша и молодая, а что?
- А вы ее не сдаете случайно? - спрашивает Слепой и улыбается, черт.
Мы со Стасом переглянулись, подмигнули друг другу и говорим, что да, сдаем, конечно.

Пришла тут Жанна, принесла "Аромат садов" две штуки. Хлопнули мы этой дряни, Верка дала хлеба заторнуть, больше нечего, говорит, - а Слепой собирается, потом говорит:
- Ну, пошли, что ли, у меня товарищ есть молодой, за ценой не постоит. - Товарищ Слепого, тоже слепой, лет тридцати, жил на самой окраине города, и добирались мы туда на автобусе.

Ну, приехали наконец. Жанна, как увидела этого слепого, сразу нам со Стасом говорит потихоньку, что никаких делов у нее с этой образиной не будет. Действительно, этот слепушок красотой не отличался, лицо у него было землистое и все в каких-то рытвинах и ухабах. Однако мы со Стасом ее быстро в оборот взяли, потому что выпить хотели, не могли терпеть.
- Ты что? - говорим мы ей. Какая тебе разница, что с тобой случится от одного раза?
Ну, она вроде согласилась. Слепой этот, хозяин квартиры, две бутылки бальзама выставил - но не рижского, а какого-то украинского. Ладно, сошлись мы на двух пузырьках. Ёбнули и ушли, а Жанна осталась.

Закинули мы Слепого домой, потому что не бросать же его  незрячего на улице, человек все ж, хоть и порядочный жук, - а сами к Стасу направились. Входим в подъезд, а там Жанна стоит и в руках магнитофон-кассетник держит.
- Вот, - говорит, - зацепила там на хате, а слепого этого опрокинула.
Ну, делать нечего, надо кассетник загонять. Пошли мы к Стасу, а там эта Надька-старушка сидит, колотится вся, кричит, чтоб ей выпить срочно дали, а то подохнет. Вот еще пожалели на свою голову козлиху!..
- Подожди, - говорю я ей, - нечего пить еще. Видишь, сами как стекло пока. Ты сходи вещь отправь, а потом и выпьем. - И направили ее по адресу к Слепому, который чернокнижник, потому что самим там нам рисоваться не резон ведь, а тут вроде как со стороны человек пришел. Вообще-то ему, жуку, все равно, но так, для страховки, решили все-таки Надьку к нему запустить. Припугнули ее, конечно, что, если вздумает обмануть, башку напрочь отвернем.

Возвращается она через полчаса где-то и говорит, что вставила маг за полцены. Набрали мы тогда вина и пили, пока не отрубились там, где сидели.