Ее слова, откровенные до грубости, прозвучали как удар, который я болезненно ощутил своей нечистой совестью. С. Цвейг, “Нетерпение сердца”

Что еще за Мохнаткин такой? Откуда он взялся, такой сладкий? Что за хуй, бля?

В этом месте повествования следует сделать паузу и рассказать читателям, откуда взялся ефрейтор Иван Мохнаткин и кто он такой.

Иван Мохнаткин взялся из Брянщины, где он родился и вырос.

Может быть, он никогда бы не попал в нашу историю, если бы его в 18 лет не призвали не службу в ВС СССР.

В те времена служба в Советской Армии считалась почетной обязанностью каждого гражданина, и у Ивана не возникало и мысли от этой обязанности каким-либо образом уклониться. Образ солдата Ивана Бровкина был весьма популярен среди сельской молодежи, поэтому повестку в военкомат Мохнаткин воспринял как должное. Хуй с ним. В армию, так в армию!

С армией Ивану повезло. Да не просто повезло, а охуенно повезло. Служить ему довелось в оркестре одного из Ленинградских военных училищ. Служба была несложная, веселая и пьяная. Музыкант, на хуй – что это в пизду за служба?

В оркестре Иван исполнял партию третьего альта. При полном отсутствии музыкального слуха и музыкального образования это было своего образом гражданским (или военным?) подвигом. Но в Советской Армии случаются и не такие подвиги и чудеса.

Те, кто каким-нибудь образом имеет отношение к музыке, должны знать, что не самом деле альт - инструмент не сложный в обращении. А третий альт тем более. Там вообще нехуй играть. Это любому пятилетнему дауну по силам будет. Любая музыкальная партия на этом инструменте очень сильно напоминает азбуку Морзе.

Так как Иван в свое время посещал двухнедельные курсы радистов при ДОСААФ, то руководитель оркестра легко доверил ему в руки альт. Выдувай себе - точка точка тире точка тире - и, вроде бы, как в оркестре играешь. Ис-та, ис-та, ис-та-та.

Так что Ванюша оттрубил свои два года на одном дыхании, и незаметно подошел дембель. Дембель, ведь, как и пиздец – незаметно подходит.

Но вот что противно! Ивану вовсе не хотелось возвращаться в родной колхоз. Ему очень приглянулся город на Неве. За два года он к нему привык и даже полюбил. На хуй ему нужны теперь трактора, свиньи и уборка урожая кормовой свеклы, когда он уже вкусил прелести столичной жизни!

Действительно, чем не жизнь? Метро, красивые девушки, куча кинотеатров, а мороженое продают на каждом углу зимой и летом. Красота! Наркотики опять же….

Но где может найти себе применение двадцатилетний колхозник с незаконченным средним образованием и с неисправимым деревенским акцентом? Да еще к тому же и тупой как жопа?

Отгадайте, где?

Нет, не в милиции.

Напрасно городские жители потешаются над сельской простотой, забывая при этом о деревенской смекалке.

Иван был прост, но смекалист.

Для начала он решил попробовать свои силы в музыке и попытался пристроиться в оркестр Ленинградского театра оперы и балета имени С. М. Кирова.

Сам главный дирижер оркестра господин Темирканов (тогда еще "товарищ") терпеливо выслушал музыкальные выкрутасы военного альтиста, потрепал его по плечу и добродушно послал на хуй.

Так прямо и сказал: "Иди ты на хуй!"

Нет, не так.

Он сказал: "Иди ты на хуй, козел!"

Иван нисколько не обиделся на "козла". Его и раньше так называли. И еще "козлом вонючим", "козлом драным", "козлом рогатым" и т.д. Сотни раз. И в родной деревне, и в армии, и на улице, и в транспорте.

Так что на "козла" он не обиделся.

Не обиделся он и на то, что его послали " на хуй". Его и раньше все время посылали - и на хуй, и в пизду, и в жопу. А однажды ему даже сказали: "Иди в жопу на хуй!"

Так что Иван привык к таким посылам.

Но он очень сильно расстроился и огорчился из-за того, что его не взяли в оркестр. Ведь он музыкант! Как же так? Почему?

Нет же! Не взяли, гады, да еще и на хуй послали!

Обидно!

А вот теперь уже можно идти работать в милицию. Что Иван и сделал.

В ряды Советской милиции Иван Григорьевич Мохнаткин попал без особых хлопот. Такие люди, как он, всегда нужны органам внутренних дел. Простые русские парни, тупые и нахальные, - где же еще им служить-то, как не в ментах?

Иван получил койко-место в ментовской общаге, ему выдали форму, и началась новая служба.

Работа была непыльная. Сыт, обут, одет, часто пьян, есть крыша над головой. У него даже водились карманные деньги, которые Иван исправно отбирал у нетрезвых советских граждан.

Мохнаткин "службу понял" очень быстро и безропотно принял все условия игры: надо быть умницей, не высовываться без надобности - и все будет хорошо.

Ивану и было хорошо. Не ебаться как пиздато. Ну что ему еще надо? На портвейн денег хватало, личная жизнь его была хоть и однообразная, но насыщенная, опять же девушки....

В Ленинграде никогда не было недостатка в "девушках". Их количество ежемесячно пополнялось юными крестьянками из отдаленных колхозов и выпускницами средних школ из союзных республик. Иван с удовольствием угощал этих девушек портвейном, катал на лодке в ЦПКиО и регулярно вступал с ними в интимные отношения. Особенно, после портвейна. Ебался, короче, с девушками в пьяном угаре.

Ну чем не жизнь?

Через полгода Иван получил очередное звание - чин ефрейтора. И все было бы хорошо, если бы его однажды не отправили дежурить в универмаг "Пассаж"....

"Пассаж" - это обыкновенный советский универмаг в центре города, где время от времени "выбрасывали" какой-нибудь дефицит. Дежурство в универмаге было совершенно обыкновенным, Иван уже десятки раз отбывал службу в этом известном универмаге.

Суть дежурства сводилась к одному - в то время, когда дают дефицит (ну, там, верблюжьи одеяла или чешское стекло), следить за порядком в многотысячных людских очередях и пресекать любые возникающие конфликты. Ну там, пизды кому-нибудь выдать или типа того.

Советский народ-то нервный! У советского народа нервы вообще ни в пизду. А вдруг дефицита на всех не хватит? А вдруг кто-нибудь полезет без очереди? Отсюда и конфликты. Типа словесные перепалки, иногда переходящие в мордобитие. Но Иван уже поднаторел в таких делах, и в его смену инцидентов практически не было.

В это дежурство давали махровые полотенца. Очередь вела себя сдержанно и прилично, и Иван позволил себе выйти на улицу покурить.

Окинув очередь грозным взглядом, от которого люди спешили опустить глаза, он небрежной милицейской походкой направился к выходу. На улицу.

Закурить он так и не успел.

Из глубины расположенного рядом с универмагом подземного перехода на улицу выскочило загадочное существо неопределенного пола и возраста. На нем были надеты только нелепой расцветки трусы и белая панама. В руках существо держало букет желтых цветов. Все его тело было в ссадинах и кровоподтеках.

При более пристальном осмотре в существе можно было определить мужчину среднего возраста. Весь его облик говорил о том, что его душевное состояние находится в положении неустойчивого равновесия. Еще немного - и крыша его съедет окончательно. Если уже не съехала.

Хорошо еще, если бы этот в шляпе путь держал к своему участковому врачу-психиатру. А если нет? Тогда он представлял серьезную опасность для окружающих.

Конечно, это был Исаак Антипович Парсонс.

Чем закончилась первая встреча Мохнаткина и Парсонса, мы уже знаем.

Все попытки Мохнаткина войти в контакт с незнакомцем и установить его личность не встретили никакого понимания со стороны незнакомца и закончились неудачно. Плачевно, бля.

При виде милиционера Исаак начал кривляться, ерничать, стал что-то лепетать на украинском языке и, наконец, несколько раз метко плюнул в Ивана.

Мало того!

Указывая зачем-то рукой в сторону здания городской публичной библиотеки, Исаак стал настойчиво убеждать Ивана в том, что именно там он сможет увидеть некую катушку индуктивности.

Тем самым он отвлек внимание постового, усыпил его бдительность и чуть было не завладел его табельным оружием.

На этом встреча завершилась.

Исаак скрылся в дверях универмага, а Ванька остался на месте в позе сфинкса, внимательно всматриваясь в библиотеку и мучительно вспоминая, что же это такое - катушка индуктивности.

Надо напомнить читателям, что все это происходило в 1985 году. Перестройка еще не началась, ускорения и гласности не было и в помине, а был жуткий, просто жутчайший застой. Бля-а-а-а-а-а-а…… пиздец какой застой.

Развлечений у советских людей в то время было крайне мало. На удивление мало. Не было тогда еще ни спирта "Royal", ни ночных дискотек, ни игровых автоматов, ни легальной проституции. Из-за отсутствия индустрии развлечений советские люди были вынуждены развлекать себя сами. Кто во что горазд.

Примерно в это же время кто-то (точнее - некто) в виде развлечения совершил анонимный звонок в Городское управление внутренних дел и, опять же шутки ради, сообщил дежурному, что в универмаге "Пассаж" намечается антисоветская акция, а именно - массовый митинг в поддержку режима Пиночета в Чили.

С юмором у ребят в ГУВД было все в порядке. Это только на вид они придурковатые, а на самом деле – такие шутники, бля!!! Без пизды.

Шутить так шутить! И самый главный ментовский шутник дал грозную команду - не допустить, пресечь и разогнать!

Вот почему через двадцать минут после этого к зданию универмага были подтянуты внутренние войска с водометами, Невский проспект был оцеплен, а все выходы из "Пассажа" блокированы.

Постовой Иван Мохнаткин в силу своей природной смекалки сопоставил эти два события - появление возле "Пассажа" Исаака и прибытие водометов - и справедливо решил, что эти события напрямую связаны между собой, и что Исаак как раз и является инициатором антисоветских выступлений.

Комсомольская совесть Ивана затрепетала искренним негодованием. Надо же, какие в больших городах встречаются выродки! Враги нашей советской родины! У, подонки!

И здесь же, на своем посту, он дал себе страшную клятву - во что бы то ни стало изловить этого подонка в трусах и привлечь его к ответу по всей строгости советского законодательства. Естественно, выдав ему перед этим хороших пиздюлей.

Не известно, какие страшные слова он произносил во время своей клятвы, но его жесты были более чем красноречивы.

Произнося одному ему известные заклинания, Иван левую руку согнул в локте и сжал в кулак, а правую руку с прямой ладонью и тоже согнутую в локте разместил перед лицом. Получилось одновременно “Но пасаран!” и “Всегда готов!”. Затем он несколько раз мелко перекрестился, ковырнул ногтем большого пальца зуб, приложил правую руку к сердцу и вдохновенно произнес: “Век воли не видать, гадом буду! Аминь, блядь!”

Страшная клятва Ивана Мохнаткина могла бы осуществиться ровно через сутки, когда он в составе подвижного милицейского патруля задержал на Площади Искусств подозрительного типа.

Разумеется, это был Исаак Парсонс.

Но Иван не признал в нем злостного антисоветчика и нарушителя общественного порядка - настолько Исаак был неузнаваем. На этот раз на нем были женские сапоги, синий форменный халатик продавца и уже розовая дамская шляпа.

Последовал содержательный разговор на русско-украинско-английском языке, смыслом которого было установление личности Исаака, и в конце концов Мохнаткин все-таки узнал Парсонса!

Но было поздно. Исааку и в этот раз удалось смыться. Типа съебать на хуй.

Патруль хотел было организовать погоню, да где там! Парсонса и след простыл.

Ага! Догоните! С разбегу об телегу!

Этой ночью Ивана Григорьевича Мохнаткина можно было встретить на Богословском кладбище, где он снова давал себе очередную клятву - поймать проклятого Парсонса. На этот раз уже серьезно.

Клятва его напоминала нечто среднее между обрядами секты скопцов и ритуальными танцами Вуду. И если бы кто-нибудь увидел его в этот миг, то моментально бы проникся уверенностью в том, что этот тщедушный человечек в милицейской форме обязательно сдержит свою клятву. Так серьезен и сосредоточен был он, ефрейтор ленинградской милиции.

Серьезность намерений по поимке Парсонса проявилась хотя бы уже и в том, что он взял в библиотеке учебник по оперативно-розыскным мероприятиям, и добровольно стал его штудировать.

Хотя учебник был не очень толстый, на это у Вани ушло два года.

Теперь Иван примерно знал, как можно найти незнакомца с конским хуем на лбу. Конечно, знал только теоретически. Потому что практически он как был постовым милиционером, так им и остался.

Но кое-какие знания он получил же!

Обладание этими знаниями давали ефрейтору все основания полагать, что скоро, очень скоро он поймает этого скота, этого негодяя и подонка Парсонса.

Это и хорошо, что Ваня два года самостоятельно осваивал милицейскую науку. Начни он поиски сразу же, у него бы ничего не вышло, так как Исаак в это время находился в сумасшедшем доме. И сколько бы Ваня книжек не прочитал, он никогда бы не догадался в своих поисках заглянуть в дурдом. В его книжке про сумасшедшие дома ничего написано не было......

(Продолжение следует. А от себя автор хочет напомнить читателям, что менты по ходу все пидары и козлы)